Асторнавт
рассказ Полины Ехилевской

Четырехлетний гражданин Израиля десантировался на историческую родину мамы, из одного пространства в другое, а во времени – из зимы в зиму. Всего-то на четыре часа позже, но свет, отраженный зеркалом Средиземного моря, обернулся ранней декабрьской тьмой Питера, забрызганной фонарными плевками, неуютной.
Уже в Пулково майку, шорты и сандалики сменили непривычный комбинезон, тяжелые ботинки на меху, варежки. Гриша неловко зашагал к выходу, открылись автоматические двери – толчея у автобуса и белые холмики на тротуаре. Гриша снял варежку и взял горсть снега:
- Больно!
- Гриша, не больно, а холодно! – улыбнулась Поля.
И тут же поняла, что Гриша прав: для него холодно, это когда сандалики не на босу ногу, а поверх носочка, и на майку – легкая курточка. А это – больно и надолго, и сразу хочется напиться, чтобы внутри заплескалось лето и чтобы анестезировалось бесконечное время зимы.
И еще Поля вспомнила, что для нее Снег и Больно – тоже рифма.
Огромный, он падает, забеливая пустынный двор ее детства. Ей, как Грише сейчас – четыре. И такая красота, такое волнение. Поля в валенках и цигейковой шубке быстро топает домой, не дожидаясь, пока позовут с прогулки. Вырвав из альбома лист, рисует снег и пишет «КРАСИВО». Взглянув в окно, не заметила, как наступил вечер. В комнату вошла мать: «Что впотьмах сидишь» - включила лампу. И Поля увидела свой рисунок – такой нелепый, уродливый. И кривые, будто поссорившиеся буквы. Это было так не похоже на настоящий, невозможный, огромный и тихий, что Поля разрыдалась и порвала рисунок в клочки.
И теперь, когда ее маленький астронавт совершил такое неожиданное открытие, Поля поняла: «Больно» - самое точное слово.