Бомбистка и Жандарм(ъ)
(Киноновелла в пяти частях в стиле Жан-Пьера Жёне)

Владу Ланнэ, другу-режиссеру с уверением, что я никогда не курил траву,
никогда-никогда, даже не пробовал.
И коту Ксанфику, у которого намедни были именины,
а 1 апреля - день рождения.

В темноте – громкий сухой кашель из квартиры снизу.
Бомбистка Свиридова садится в постели – изящный профиль – прислушивается: кашель снизу продолжается. Бомбистка Свиридова берет с прикроватного столика динамитную шашку, щелкает пальцами, прикуривает от зашипевшего бикфордова шнура тонкую сигарету в длинном мундштуке, швыряет шашку в сторону окна, шашка исчезает в складках тяжелой шторы с геральдическими лилиями, на мгновение впустив в спальню Бомбистки Свиридовой утренний луч.
Дымящая шашка в утренней Петроградской дымке вылетает из зашторенного окна, крутясь проносится над крышей пристройки и падает в помойный бак – оглушительный взрыв, от бака разбегаются крысы, вылезает бомжеватого вида Чарли Чаплин в заношенной дырявой медицинской маске, крутя тросточкой, бежит через двор, исчезает в подворотне.
От оглушительного взрыва вскакивает в своей постели жандарм Сквирской, с неслышным криком «Да что ж такое, тьфу!», сухо покашливает, хватает рукой с выразительным красным перстнем с прикроватного столика футляр, достает пышные завитые седые усы и бакенбарды, нервно клеит себе на лицо, приобретая благообразный и положительный облик.
Бомбистка Свиридова с тонкой сигаретой в длинном мундштуке раздергивает шторы, купаясь в утренних лучах, приветствует зарю нового дня, затем в почти прозрачном пеньюаре направляется к душевой кабинке, походя щелкает пальцами над конфоркой газовой плиты, отчего та вспыхивает, принимая в пламенные объятия медную джезву с кофе. Ах, мы не успели увидеть обнаженные стати Бомбистки Свиридовой – пеньюар скользит на пол, а дверца душевой кабинки закрывается. Шумит приветливый утренний душ, над кабинкой клубится дымок от тонкой сигареты в длинном мундштуке.
Из щелей двери с латунной табличкой с витиеватой надписью «Бомбистка Свиридова» тянется дымок, спускается по лестничному проему, втягиваясь в ноздри усато-бакенбардного лица Жандарма Сквирского. Он стоит перед дверью с медной табличкой «Жандарм Сквирской» в генеральском мундире – золотые эполеты, три георгиевских креста, звезда и орденская лента. Снизу по лестнице с диким грохотом несутся бугаи-полицейские в омоновских шапках и росгвардия в медицинских масках под стеклянными забралами. Пробегая мимо Жандарма, отдают честь и топочут наверх, мимо дымящей двери Бомбистки Свиридовой, по коридору к вывеске «Притон мадам Кифейкиной» и объявлением: «Больше 50-ти не собираться – соблюдать!», над дверью мигает и визжит красная лампочка с подписью «индикатор количества клиентов». Бугаи вышибают дверь притона и выводят одного за другим голых парней в медицинских масках с фиговыми листками понятно где, волокут парней вниз.
Бомбистка Свиридова глядит в глазок, как мимо ее двери бугаи волокут голых парней, ярко напомаженные губы бомбистки выразительно шепчут «Мерзавцы!»
Бугаи волокут голых парней в медицинских масках мимо застывшего на пороге Жандарма Сквирского, полиция и росгвардия отдают честь, Жандарм сухо покашливает, подносит руку с выразительным красным перстнем к козырьку генеральской фуражки, голые парни уважительно кивают и подмигивают, маршируя мимо Жандарма. Парад окончен, Жандарм открывает дверь и исчезает в своих покоях.
Нежная тонкая рука Бомбистки Свиридовой крутит ручку патефона, ставит пластинку, опускает звукосниматель; слышится хрипловатый надрывный романс «Дышала ночь восторгом сладострастья, я вас ждала и млела у окна...» и влажная после душа Бомбистка Свиридова, успевая скользнуть в халат, пока мы не увидели ее обнаженной, идет к вешалу с платьями.
Жандарм слушает доносящийся из покоев Бомбистки романс «Я вас ждала и млела у окна...» дрожащей рукой перед зеркалом срывает усы, бакенбарды, огборачивается и превращается в полупрозрачного хлыщеватого Кабальеро Шигапова.
Бомбистка Свиридова катит вешало с платьями к окну, задергивается шторой, из-за шторы выбрасывается халат, и нежная тонкая рука дергает платья одно за другим.
Полупрозрачный Кабальеро Шигапов крадучись поднимается к покоям Бомбистки Свиридовой, распахивает дверь, исчезает в дыму.
Жандарм Сквирской смотрит, как скрипит и прогибается потолочная балка, слушает, как лихо оркеструют пружины кровати там наверху, как возбуждает сиплыми вскриками в верхних регистрах Бомбистка Свиридова бурную страсть Кабальеро Шигапова.
Тем временем [это, видимо, титр, как в немом кино «Тем временем» - Автор] Бомбистка Свиридова у окна перед занавесом с геральдическими лилиями необычайно ловко меняет один за другим наряды и образы. А перед окном, брюхом на крыше пристройки, с биноклем в руке с выразительным красным перстнем, этот калейдоскоп сменяющихся образов Бомбистки Свиридовой, покашливая, наблюдает Жандарм Сквирской. Над его головой в дымном облачке отчетливо прописывается мысль: «Она что-то задумала!»

Титр как в немом кино: «Конец первой серии или начало второй».

Узловатые пальцы разрезают скальпелем вдоль красную свечу, острием проводится бороздка по внутренним поверхностям свечи.
[В фильме цвета нет (чб) либо монохром, но некоторые детали ярки, потому я так назойлив с этой красной свечой – Автор].
Лицо бомжеватого Чарли Чаплина напряжено, глаза блестят, над дырявой медицинской маской капельки пота. Узловатые пальцы вставляют в желобок красной свечи бикфордов шнур, половинки слепляются.
По залитому солнцем Загородному проспекту Петрограда снуют редкие прохожие в медицинских масках. На дверях магазинов таблички «Закрыто навсегда», на окнах всех домов надписи «Sale», стекла заклеены блокадными бумажными крестами. В форточки в огромном количестве вывешены авоськи с едой, которую с помойным визгом, хохотом и карканьем расклевывают стаи чаек и ворон. Из продранных в авоськах кульков сыпется гречневая крупа, на которую слетаются отовсюду стаи голубей – повсюду птицы. У Пяти углов на двери бара «Хичкок» вывеска «Открыты вопреки». Перед дверью егозит бомжеватый Чарли Чаплин с шляпной коробкой от Киевского торта в левой руке. На одном рукаве у бомжеватого ЧЧ нашита желтая звезда, на другом горизонтальный прямоугольник с синей и желтой полоской. На правой ладони ЧЧ железный настольный календарик с выставленной на табло датой «1 апреля».
По залитому солнцем Загородному проспекту, по разным сторонам его идут полупрозрачный Кабальеро Шигапов и покашливающий Жандарм Сквирской – без масок на лицах. Впереди, как бы не замечая слежки – Бомбистка Свиридова в белой шляпке, ренуаровом-муаровом платье и с зонтиком от солнца. Она подходит к бару «Хичкок», складывает зонтик и похлопывает им по плечу бомжеватого ЧЧ, тот не реагирует. Бомбистка Свиридова протягивает руку к шляпной коробке от Киевского торта, но бомжеватый ЧЧ протягивает ей ладонь с железным календариком. Бомбистка Свиридова пристально смотрит на цифры, дата на календаре под ее взглядом перещелкивает с 1-го на 22-е апреля. Бомжеватый ЧЧ протягивает Бомбистке Свиридовой шляпную коробку от Киевского торта.
Полупрозрачный Кабальеро Шигапов с противоположного угла фотографирует происходящее на айфон. Вытирает со лба пот, неожиданно чихает.
Жандарм Сквирской на третьем противоположном углу вздрагивает, неслышно, но зримо произносит «Черт, идиот!», и видит, как люди в белых халатах, заламывая руки чихнувшего Кабальеро, швыряют его в автозак с красным крестом и граффити «Я/мы». В зарешеченные окна автозака колотят десятки рук, и на мгновение к стеклу прилипает обескураженное лицо Кабальеро Шигапова – автозак с сиреной уносится по пустому Загородному проспекту Петрограда.
Бар «Хичкок» полон людьми в штатском – все в медицинских масках, на столиках небрежно и незаметно рядом с нетронутыми блюдами и напитками торчат росгвардейские шлемы. Бомбистка Свиридова с зонтиком и шляпной коробкой от Киевского торта проходит через рамку, которая дико взвизгивает, но никто не обращает внимания, проходит в дальний угол бара, садится за свободный столик у окна, ставит коробку на стул рядом. Люди в штатском незаметно переговариваются друг с другом по рациям.
Бомбистка Свиридова заказывает у подошедшего официанта чашечку кофе. На лацкане штатского пиджака официанта значок – красная корона с золотой надписью «Пожизненно».
В бар заходит, покашливая, Жандарм Сквирской, все посетители незаметно встают и снова садятся. Жандарм Сквирской устраивается за столиком в другом углу, тоже у окна. В окно заглядывает бомжеватый ЧЧ, но Жандарм Сквирской делает ему знак, ЧЧ исчезает. Официант на подносе подает Жандарму Сквирскому чай, в стакане с подстаканником подрагивает ложка.
Бомбистка Свиридова не обращая внимания на Жандарма Сквирского, пьет свой кофе, даже отворачивается вполоборота.
Напряженная тишина.
Бомбистка Свиридова достает из сумочки пудреницу, раскрывает и смотрит в зеркальце.
Жандарм Сквирской, покашливая, помешивает ложечкой сахар в стакане, кладет ложку на стол, подносит стакан с чаем к губам, прищуривается правым глазом.
Бомбистка Свиридова, держа перед собой зеркальце, улыбается. За ее спиной в дальнем углу ей улыбается Жандарм Сквирской.

Титр как в немом кино: «Конец второй серии или начало третьей».

Бар «Хичкок». За столиком у окна Жандарм Сквирской улыбается, по его щеке сбегает в бакенбард слеза, он, покашливая, ставит стакан с чаем на стол.
В зеркальце отражается грустно улыбающееся лицо Бомбистки Свиридовой, по напудренной щеке, оставляя влажный след, сбегает слезинка, падает в чашечку с кофе. Бомбистка Свиридова ловит зеркальцем луч, отражает его в зеркальный шар под потолком бара, по всему бару кружатся солнечные зайчики. Бомбистка Свиридова незаметно поглядывает в зеркальце, видит за своей спиной Кинооператора в бандане и медицинской маске.
Кинооператор крутит ручку айфона последней модели, закрепленного на старом деревянном штативе, рядом с ним, в бандане и маске Звукер с микрофонной удочкой и Помрежка с кинохлопушкой.
Бомбистка Свиридова резко оборачивается – но в баре только посетители в штатском да генерал жандармерии за дальним столиком у окна, покашливая, пьет свой чай.
Бомбистка Свиридова берет со стула шляпную коробку от Киевского торта, ставит на стол.
Посетители в штатском активно переговариваются по рациям и, незаметно надевая шлемы, вскакивают. Жандарм Сквирской ударяет подстаканником о стол, все садятся. Он незаметно, но гневно смотрит в глаза посетителей, на их значки на лацканах пиджаков – красные короны с серебряной надписью «Навсегда».
Пригладив седые усы, Жандарм Сквирской идет через бар и подсаживается за столик Бомбистки Свиридовой. Оба напряженно и нежно смотрят друг на друга. Бомбистка Свиридова достает из портсигара тонкую сигарету, на портсигаре эмблема: черный ворон и надпись «Nevermor». Жандарм Сквирской кивает на коробку. Бомбистка Свиридова развязывает ленточку, снимает крышку: в коробке шляпа-котелок. Жандарм Сквирской поднимает шляпу – под ней небольшой торт с красной свечой и надписью «Тебе». Жандарм Сквирской внимательно и нежно смотрит на Бомбистку Свиридову, та разворачивает к нему портсигар, чтобы внятно прочлась надпись на эмблеме «Nevermor» - «Никогда».

Титр как в немом кино: «Конец третьей серии или начало четвертой».

Жандарм Сквирской, дурачась, надевает шляпу-котелок, закрывает коробку, кивает Бомбистке Свиридовой, та аккуратно завязывает на коробке ленточку.
Генерал Жандармерии Сквирской с коробкой в руке с выразительным красным перстнем идет от столика к выходу, увлекая за собой посетителей в штатском: уходя, они оглядываются на Бомбистку Свиридову, незаметно вздыхают, снимают медицинские маски – у всех одинаковые жандармские усики, надевают росгвардейские шлемы и следуют за Генералом на залитый солнцем Загородный проспект Петрограда.

Титр как в немом кино: «Продолжение четвертой серии съели крысы на кинофабрике».

Эффект рвущейся ленты, мелькают белые полосы, слышится разъяренный свист публики. Лента пошла.

Титр как в немом кино: «Конец четвертой серии или начало пятой».

Рука Жандарма Сквирского с выразительным красным перстнем откручивает вентель на огромном газовом баллоне, открывает все четыре конфорки газовой плиты. Незаметный глазок вебкамеры на стене превращается в полицейскую муху в черных очках и медицинской маске, муха медленно жужжит над плитой и падает замертво.
Рука Жандарма Сквирского с выразительным красным перстнем наглухо запирает шпингалеты на окнах и задергивает шторы.
Вечерний двор с помойным баком, по двору движется белая фигурка Бомбистки Свиридовой.
Лестничный пролет. По перилу наверх скользит изящная рука в белой кружевной перчатке.
Табличка на двери «Жандарм Сквирской». Изящная головка Бомбистки Свиридовой приникает ушком к двери Генерала. Из-за двери доносится сухое покашливание. Бомбистка Свиридова поднимается по лестнице.
Табличка «Бомбистка Свиридова», дверь открывается и закрывается снова.
Изящная рука Бомбистки Свиридовой в белой перчатке открывает все четыре конфорки газовой плиты, из конфорок тянется голубоватый газ, на плиту шмякаются без сознания семь полицейских мух, изящная рука в белой кружевной перчатке наглухо запирает окно, задергивает штору с геральдическими лилиями.
В темной комнате перед тортом со свечой бледное лицо покашливающего Генерала.
Бомбистка Свиридова, обмотанная полотенцем, выходит из душа, ставит на патефон пластинку, сбрасывает полотенце и ложится в постель под надрывный романс «Дышала ночь восторгом сладострастья, я вас ждала и млела у окна...».
Генерал Жандармерии Сквирской щелкает бледными в темноте пальцами над красной свечой, фитилек вспыхивает и через секунду подхватывается ярким бенгальским пламенем бикфордова шнура.
Обнаженная бомбистка Свиридова лежит в своей постели, на патефоне заела пластинка, щипяще повторяется надрывное «я вас ждала, я вас ждала».
Над вывеской «Притон мадам Кифейкиной» мигает и звенит красная лампочка. По лестнице взбегают и исчезают за дверью притона голые парни в медицинских масках и фиговых листочках.
Генерал Жандармерии Сквирской в своих покоях внимательно следит за приближающимся к торту пламенем бикфордова шнура. Заходится сильным сухим кашлем, отчего пламя почти гаснет, но неумолимо продолжает ползти к торту.
В пышной постели Бомбистка Свиридова, изящной рукой достает из портсигара с эмблемой «Ворон» и надписью «Nevermor» тонкую сигарету, вставляет в длинный мундштук, щелкает пальцами – сигарета загорается.
В сумрачном дворе неслышный, но судя по всему, оглушительный взрыв – вышибает окна, клубы пламени и дыма, над крышей пристройки летит патефон и падает в помойный бак, откуда продолжает надрывно пилить «я вас ждала, я вас ждала».
На перекрестке останавливается автозак с красным крестом и граффити «Я/мы». Цепкие руки полупрозрачного Кабальеро Шигапова поверх медицинской маски сдавливают лицо водителя автозака, в открытые двери выпрыгивают арестанты, лицо водителя падает на руль.
В арку двора вбегает Кабальеро Шигапов, резко останавливается, в ужасе глядит на выбитые дымящие окна в двух верхних этажах.
За край помойного бака изнутри цепляется измазанная сажей мужская рука с красным перстнем, потом другая и высовывается чумазое лицо Генерала. Он тяжело дышит, смотрит вниз, в помойный бак, протягивает руку – над стенкой бака показывается изящная головка Бомбистки Свиридовой.
Генерал и Бомбистка, тяжело дыша, смотрят друг на друга – жаркие объятья, их губы вот-вот сольются в поцелуе, кинокадр сжимается в узкий кружок, но возникает еще одна рука, она разжимает кружок пошире, так, что снова виден помойный бак.
Из бака выпрыгивает бомжеватый ЧЧ, делает акробатическое колесо и «Оп-ля-ля!», превратившись в Кабальеро Шигапова, убегает в подворотню.
А над помойным баком: слившиеся в жарком поцелуе Жандарм и Бомбистка.

Конец(Ъ)