Лев Иосифович Гительман

Любимец студентов и всего театрального Петербурга. Кем он был — театроведом, историком, критиком? Он был всемирен, европейский — не советский — интеллигент с огромной базой знаний и культурой, усвоенной, казалось, природно, он нес самый воздух культуры и театра, он был этим воздухом. Педагог-артист, его лекции не столько несли знания, информацию, он попросту заражал нас миром театра и был живым участником любой театральной эпохи — от Эсхила, Расина, Мольера, Кальдерона до Брука, Товстоногова и всех своих современников. Черное пальто, красный заброшенный за плечо шарф, элегантные очки, аккуратно, как у Феллини зачесанные назад волосы — мягкий, доброжелательный, всегда с улыбкой — он никогда ни о ком не сказал худого слова, в любом, даже самом завальном спектакле, находил зерно достоинства: “Каким мужеством надо обладать, чтобы взяться за этот сложнейший материал” — сказал он участникам чудовищной постановки по “Мастеру и Маргарите” Булгакова. Он был пронизан любовью и уважением к собеседнику. Отца он любил, дорожил дружбой юности и очень тепло о нем вспоминал. Подаренный им Евгению Злобину двухтомник Акимова стоит на полке, я часто его перелистываю — этот знак теплой дружбы дорогих моему сердцу людей.