Сергей Свешников
удаль какая, в меню айфона
так трактуется твой инфаркт.
Муха в колоколе плафона
изжужжалась, творя набат.
Ночь, бессонница, ты из фона
ежедневности без труда
удаляешься в навсегда.
Там и встретимся без звонка,
до свиданья – наверняка.
16 июня 2004г.
Кони-лошади… если чувствуют тревогу, бегут в конюшню. Дом – безопасен. В Уделке ночью подожгли конюшни. Кому-то они очень мешали. Сторож тащил коней из огня, а те возвращались в стойло – им было страшно. Десять погибло. Одного брал на прокорм Сережа Свешников – у него дом в Шувалово – этот конь, пришел к нему ночью и привел с собой еще двоих. У одного обгорела морда, ослеп. Сережа понять ничего не мог, просыпается, а ночь светлая, белая, и во дворе видит трех коней.
13.04.2020
У меня не осталось сделанных Сережей снимков. Говорю о двух – том в шапке и нашего двойного портрета с Ромой Хрущем.
Была задумана серия – друзья Сережи в необычных головных уборах – и выставка в «Чаплин клубе» у Бориса Петрушанского. Потом Сережа приезжал в Москву с новой идеей – современные деятели культуры – художники, писатели, режиссеры. Тогда он сфотографировал нас с Ромой. После случившегося мы с Борей искали эти портреты в шапках – не нашли.
Теперь нет ни Сережи, ни Бори, ни Ромы.
А что есть?
Наши прогулки по Парголово – в дом к Сереже, там были собаки и шашлык во дворе.
Он был очень талантливый и красивый – глаза нездешние, огромные и небесно-голубые. И видел он так, что снимки сразу впечатывались – настоящее.
Еще осталась короткая заметка в дневнике о давней встрече и снимок, сделанный мной – Сережа курит на ящике у помойки в питерской арке – смотрит на небо.
21 сентября 2006г.
У Серёжи Свешникова теперь мастерская возле Исаакия, и он набрал курс ребят-фотографов. А у его знакомого мультипликатора Бори под кроватью лежат две камеры «Конвас», решил разведать – не исключено, что эти камеры подойдут мне для съёмок. Пьём чай в мастерской. Серёжа рассказывает, что этим летом снимался в кино. Я подумала о Саше Рудик, она тоже летом снимала кино во Пскове. Оказывается, Серёжа у неё и снимался. Восторгается замечательно долгим финальным кадром. Она ещё в апреле рассказывала этот кадр, ещё свежесочиненный: на дворе перед озером длинный стол, мужики приколачивают к нему скатерть – тук-тук, тук-тук – идут вдоль стола к озеру, за которым опускается солнце, будто садится за стол. Я рад, что кадр удался. А ещё Серёжа видел коротенький фильм с названием «Крик» - тридцать секунд. Я подумал: во-первых, фильм, над которым сейчас работаю, я тоже хотел назвать «Крик» по финальному кадру, когда герой кричит на берегу залива. Но назвал иначе, не с таким эмоциональным подсказом – крик должен родиться в зрителе. Но уже забавно, что наши с Сережей мысли-души столкнулись в силовом поле одного слова. А во-вторых, я сразу нащупал в сумке фотоаппарат с коротким тридцатисекундным фильмом, снятым в питерский ливень вчера в Александринке. Фильм случился так: я искал ресторан, где аквариумы с рыбами. Мне нужно чтобы оглохшая героиня смотрела на большую хлопающую беззвучным ртом рыбу. Иду по Фонтанке к ресторану, начался дождь, бегу по улице Росси, дождь нажал, ничего не остается, как нырнуть под колоннаду Александринки у служебного входа. И тут встречаю её, мою рыбу! В канавке, ожившей мощным стремительным ручьем из водосточной трубы, лежит кем-то уроненная вобла. Так странно, в центре города у подъезда академического театра в случайной (о случай!) живой реке – спасибо дождю – лежит мертвая рыба и в стремительном потоке шевелится, как живая. Сперва кольнуло сердце: эх, черт, камеры нет с собой! Но тут же восторг – фотоаппарат, в нём есть режим видеосъемки! И вот – тридцатисекундный фильм про рыбу. Это всё я успел подумать, как только Серёжа произнёс:
- Фильм "Крик" тридцать секунд – замечательный! Представляешь: на белой скатерти лежит, разевая рот, только что отрубленная рыбья голова!
- Здорово!
И я показал Серёже свой фильм.
