Как я в церковь не сходил

У Ирины Адольфовны есть друг на прудах – Ут. Вообще-то, у нее много друзей.
Уже прямо в подъезде – грузовой лифт Юрий Викторович, он помогал нам при переезде поднимать пожитки, Ира его очень зауважала. Однажды под Новый год она с тяжелыми пакетами зашла в подъезд, увидела, что двери закрываются, припустила и заскочила в лифт: «Спасибо, мой друг!» Незнакомый мужчина удивленно взглянул на Иру, и она пояснила: «Мой друг – лифт».
Во дворе фра-бульдожка Тигра, которую подарили ее пожилой хозяйке для прогулок – и вот Тигра три раза в день выгуливает хозяйку и нет-нет, да и встретит Иру, которая по случаю солнечной погоды выбралась из гнезда.
Две младокошки – рыжая Рожалка и Пестрыга, они народились летом под деревянной террасой «Мира шашлыков» у входа в парк – очень выгодная позиция для дружеских атак. У рыжей Рожалки полхвоста; сначала мы думали, что это кот, он выбегал к нам на «Кс-кс-кс» и по-собачьи вилял обрубком. Но вскоре кот распух, явно не от наших подношений, и взгляд ореховых глаз стал направлен вовнутрь – к совсем не мужским заботам. Рыжая тайно родила и сразу потеряла потомство – люди из «Мира шашлыков» лучше знали, что делать с рожалкиными детьми – но не прошло и месяца, она забрюхатила снова.
Ослик Жора и пони Юлия в будни приходят в парк на работу после трех часов, а по выходным – с полудня. Они живут в местном шапито, где давно уже не проводятся представления, и как множество артистов, пребывающих под нежной опекой минкульта, зарабатывают халтурой – катают детей. Юлии Ира приносит яблоко, а Жорику – морковку. Жорик влюблен в плакучую иву на берегу пруда, и если выдается свободная минутка, бежит к ней жевать тонкие зеленые ветки.
По субботам в наш парк-Версаль съезжаются десятки собак различных бегучих пород. С веселым лаем они носятся за игрушечным мохнатым зайцем под крики хозяев-болельщиков. Вечером на собачьем поле взрослые дяди с мальчишьими глазами запускают модели самолетов. Крылья моделей иллюминированы лампочками, и какая красота, когда в прозрачных сумерках под тихую музыку они плавно танцуют в воздухе! А над ними, крякая впереклик, совершают тренировочные полеты стаи уток: слева-направо заходят беспорядочной толпой обычные серые кряквы, а справа-налево, косяками от трех до семи проносятся огарки – рыжие в белых шапках.
Но один ут не летает, а большей частью сидит на берегу.
Он-то и есть – Ирин друг.
Еще весной, когда огарки только прилетели на наши пруды и распределились парами, а рыбаки-одиночки, сбежав от жен, расселись на берегу, случилось несчастье – в шквальный ветер во время грозы одна утка разбилась о парапет. Мы нашли ее в куче водорослей и тины в бухте у лодочной станции. А рядом с одиночками-рыбаками у моста появился Ут. Он всегда стоял на одном и том же месте, в белой шапке и с белой полоской на рыжем горле, смотрел на проплывавшие мимо пары, изредка мальчишки сгоняли его в воду. Мы думали, это какой-то ученый ут, ут-нобелянт или ут-поэт, а, может быть, ут-монах? Но вскоре нашли его подругу в ворохе тины и поняли, что это ут-вдовец. Через месяц, совершенно непостижимым образом, у него появились птенцы – два утенка. Ирина предположила, что кто-то из многодетных пар отдал ему двоих на воспитание. Потом один утенок исчез, и Ут усердно воспитывал оставшегося птенца. Теперь они вдвоем подолгу стояли на изгибе парапета у моста, вдвоем ходили по газонам в дождь – щипали молодую траву, вдвоем осваивали первый полет, ложась на встречный ветер, и слету садились на воду. И, надо же, какое невезенье, ут-сын при неудачной посадке задел перила моста и подрал крыло. А уже середина сентября и вскоре предстоит лететь.
Ирина Адольфовна заявила, что зимой в нашей ванной будет жить утка. Она сообщила об этом за завтраком, коты Пиквик и Энци прекратили хрустеть котокормом и уставились на Ирину. Я же, наоборот, сосредоточился на овсяной каше, пытаясь представить себе практически зимующую в нашей квартире утку.
- Леша, он разговаривает со мной всякий раз, когда я иду по парку, машет своим драным крылом, провожает до края пруда – он меня узнаёт! Я уже звонила в зоопарк и в приюты для животных – утку никто не примет.
Ковыряя ложкой в каше, я бормочу:
- Ира, опомнись, вчера ты побежала к пруду с криками «Мой друг, мой друг!», я испугался, что ты в воду прыгнешь! А это оказался вовсе не твой Ут, а какой-то селезень залетный!
- Это он тебя застеснялся.
- И превратился в селезня?
- Возможно. Впрочем, солнце било в глаза, пруд сверкал, я могла обознаться.
Ну, что тут скажешь?
Ничего.
Вечером накануне воскресенья я хотел лечь пораньше, чтобы утром пойти в церковь, но зачитался допоздна и не стал заводить будильник, подумал: «Если будет нужно – как-нибудь проснусь».
Утром кот Пиквик вскочил мне на грудь и замяукал:
- Не проспи, через час тебе вставать!
Тут же пришел кот Энци:
- Вставай сейчас же, открой на кухне кран – я пить хочу.
В окно брызнуло воскресное солнышко:
- Да-да, пора вставать и радоваться новому дню!
- Почему вы Ирину не будите? - спросил я всех троих.
- Бесполезно, она все равно будет думать, что мы ей снимся, - ответили хором коты и воскресное солнце.
Через полчаса я вышел из дома, на входе в парк покормил Пестрыгу и рыжую Рожалку, поприветствовал всех уток на пруду, подошел к метро купить проездной. В окошке кассы сидела улыбчивая дама, а внизу на асфальте дрожал от утреннего холода щенок.
- Ой, смотрите, какой у вас гость, - сказал я улыбчивой кассирше.
Она поднялась из-за кассы, прильнула к узкому окошку, но то никак не позволяло ей увидеть щенка.
- Он дрожит, замерз… может быть, пустите его погреться?
- Я не могу, - сказала дама.
- Почему, - спросил я.
- Не положено, - вздохнула она.
И я подумал, что если бы не это узкое окошко, если бы она могла увидеть щенка, она бы тогда непременно открыла дверь и впустила бы его. Но она не видела. Я стоял, держа в руке проездной, смотрел на часы – уже на службу опаздываю – смотрел на щенка. И улыбчивая дама в кассе сказала еще:
- Это все равно его не спасет.
Интересно, подумал я, а что же тогда его спасет?
С покупки проездного остался полтинник сдачи. В мясном отделе нашего огромного продуктового рынка я купил фаршу. Щенок съел фарш, облизнулся, посмотрел на меня чистыми щенячьими глазами и зевнул. Дрожать он так и не перестал. Я тоже порядком подмерз и, глядя на псину, вспомнил Шарля де Костера – автор знаменитого «Тиля Уленшпигеля» умер голодной смертью возле своего дома. Наверное, у всех горожан были узкие окна, и они не видели упавшего на тротуар писателя. «Пепел Клааса стучит в мое сердце!», кричал Тиль, призывая прохожих остановиться рядом со своим автором, но никто его не слышал. В мое сердце тоже что-то застучало.
Ах, все равно в церковь опоздал, - подумал я и пошел в торговый центр. Тетка в овощном дала мне лоток от апельсинов. Надо найти какую-нибудь тряпку. В одном из павильонов шел ремонт, в углу кучей была брошена ветошь. Среди тряпья нашлось приличное, совершенно целое одеяло…
…у входа в мясной отдел торгового центра «Северно-западный» в лотке от апельсинов под клетчатым синим одеялом спит щенок. Рядом блюдце с фаршем. Только бы не прогнали, не убрали, не приняли за мусор. А то есть хороший гуманный аргумент у безлюдья – «Соблюдение санитарных норм» и еще «Это его не спасет».
В кармане нашлось две монеты – можно уткам хлеба купить, все равно не поехал в церковь.
К берегу пруда подлетела серая стая. Склевала пол-батона и понеслась на тренировку – скоро в полет! Воскресное солнце слепит глаза. От противоположного берега кто-то еще плывет – один, в холодных зеркальных бликах – это Ут, друг Ирины! Подплыв ко мне, он принимается завтракать, потом благодарно крякает и, поднявшись на гузку, шумно машет крыльями – все перья целы, и только одно маленькое перышко слетает с крыла, кружит в воздухе и ложится мне на рукав – отнесу Ирине, воскресный привет от ее друга. На изгибе парапета у моста ответно машет крыльями еще один ут – взрослый, с яркой белой шапкой и полоской на рыжем горле.
С ближней Знаменки зазвонили окончание обедни.
Я чувствовал, что рядом кто-то стоит.
И – боялся оглянуться – неужели Он тоже в церковь не успел?

PS. Вечером того же дня двухмесячная сучка Шарлотта обрела жилье – её приютили сторожа озеленительного хозяйства нашего парка Версаль.