Камень

Все становится трудным, не звучит, не собирается, не движется к чему-то простому, к исполнению элементарного действия, встают сразу несколько таких же, требующих отдать предпочтение им – и нелепо вязну в мелочах, перелопачиваю ерунду.
Пытаюсь собирать книгу об отце, но собираются факты, какие-то тексты, никак не рисующие образа, в обращении нет адресата, в порыве не возникает диалог.
А ночами снятся кошмары – тотальные войны по бессмысленным, бессодержательным поводам.
Я весь рассыпаюсь без рычага, без точки приложения сил. Любую, чуть завибрировавшую оторопь не догадки даже, а лишь предчувствия ее, мгновенно заволакивает лень необязательности.
Камень на распутье уже не пугает своими кошмарами, а дает оправдание: можешь вообще никуда не идти и ничего не делать – налево смерть, направо смерть и прямо тоже. Все бессмысленно.
И вот самой-то этой бессмысленности и надо умереть, иначе шаг невозможен. Надо поверить – во что? В сам риск веры. Необходимо зажить потребностью риска, понять, что выжидание и стояние уже ничего не дадут, что сам ты уже ни о чем себе не расскажешь.
Пустыня с нелепой угрозой, какой-то конь, уже окоченевший от твоей задумчивости, и страх, заменивший искание. Спасти в этой немоте может только встреча – живая, непромашная, внятная, как ослепившая Савла молния. Для этого хоть в заблуждении, но идти.
А стояние – ничего уже не дает.
Любой камень с абсурдными указками уже давно позади. И как страшна и скучна ничего не дающая пустыня. Камень сигналил ни о чем.