Бабочки
Та бабочка, что облетела пламя
на Марсовом у вечного огня
и в облаке сиреневом крылами -
напоминаньем обожгла меня:
мгновенная, как взмах, как мир случайна,
всей радостью весенней хороша -
была и нет - легка и беспечальна,
светла и безымянна, как душа,
в порывах ветра флаги трепетали,
трамваи грохотали на мосту,
а бабочки над Марсовым летали,
разорванную тишину латали,
рисуемые Богом на лету.
Сообщения приходят каждому по-своему и каждому свое.
В воскресение в храме «Всех скорбящих радость» подошел к лавке. А у меня "Скорбященская" - один из любимых образов. Мы когда-то сидели с Фоменко у художника Игоря Иванова – счастливый пир. А над столом эта икона – такая осенняя, с осыпающимися золотыми грошиками. И так в разгар лета стало на минутку грустно. Я часто думал об этом образе… И вот в лавке решил посмотреть – нет ли писаной «Всех скорбящих». Достаю телефон, вижу сообщение от Саши Войцеховского, Петровича «Вера Евгеньевна скончалась». Ну вот, а мы так хотели навестить ее в минувшую неделю.
Отпевали Веру Евгеньевну в Спасо-Преображенском соборе, где я когда-то крестился. В руках, как положено, образ Богородицы. Какой? «Всех скорбящих радость» - та самая, когда-то перенесенная из того храма в Спасо-Преображенский.
Вспомнился август, наши посиделки на даче у Веры Евгеньевны в ее день рождения, белый кот на диване и навсегда длящийся вечер.
- Лешенька, запомните, каждого шестого августа у меня замариновано шесть килограмм шашлыка – для всех друзей.
До свидания, Вера Евгеньевна.
ЗНАЙ И ЛЮБИ или КУЛЬТУРНАЯ СТОЛИЦА ЛЕНИНГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ
После печальной вести о кончине Резо Габриадзе, пришла весточка о панихиде по нему в Успенском храме на углу набережной Лейтенанта Шмидта 27 и 15-ой линии ВО.
Задумался, почему в «Успенском», он же «Благовещенский». И мост героического «Лейтенанта Шмидта» был обратно переименован в «Благовещенский» - потому что храм, разве нет? Храм с золотыми куполами, где в советское время был спортзал и каток, я всегда считал Благовещенским – потому и мост.
Лезу в справочник, действительно: мост «Благовещенский», потому что храм – только другой, прямо у моста стоял на площади, его снесли в 1929 году. А этот с золотыми куполами, где был спортзал и каток – действительно «Успенский».
О как! – мосту вернули имя в честь храма, которого нет. Имя есть, а храма нет. Это его Матвиенко пере-переименовала.
И вдруг забрезжило, понялось, почему мне в переименованном Ленинграде так не хватает Петербурга.