Пасынки

Нельзя быть патриотом государства. Тем более многонационального, сформированного давним имперским опытом. Славянские языки помнят слово "родина", как европейские "familia" - семья. Нельзя считать отечеством громадину от Кёнигсберга до Курилл и от мыса Челюскин до горы Базардюзю - ни там, ни там нет ничего родного, ни там, ни там - никакого π?τριος. Римляне не были патриотами (они были гражданами) - π?τριος греческое слово, означавшее в первую очередь ответственность за свою общину, с которой есть чувство родства. А попытка привязать это чувство к идее государства - подмена понятий и манипуляция. Родина и Сталин - две вещи несовместные.

"Отечество нам Царское Село" - вот подлинный патриотизм, выраженный Пушкиным в малом космосе лицейского братства.

"Чем я сильней люблю свою страну, тем больше государство ненавижу" - через отрицание выражает Александр Тимофеевский, расторгая эти несовместимые понятия.

"Любовь к родному пепелищу, Любовь к отеческим гробам..." - ничего общего с мечом Кесаря и детским шизофреническим тоталитаризмом.

Князья с дружинами ложились на Куликовом поле. Дружина - слово-то какое. Семьи и дома - рубились в Бородино - читайте Толстого и Лермонтова. Родиной с большой буквы стала "страна огромная" в священной войне - и победила.

Теперь - не то.

А что?

Подлость в камуфляже высоких слов.