Комментарий филолога

Они называют это "работой" (пока ставлю в кавычки"). Кто называет - понятно, что называют - тоже понятно. "Любовь не терпит прямоговорения" - кажется, это Мераб сказал. Любовь сакральна, потому и не терпит - ее не поймать прямым словом - убегает. А вот "Я помню чудное мгновенье" - вполне ловится и говорит сама за себя. Новые эвфемизмы омерзительны, они - лгут, бестолково и беспомощно перелицовывая оккупацию, убийство, измену, предательство. Но неожиданно, внезапно, в силу того, что язык по природе своей прорывается к реальности, они, противореча своей подлой задаче, обрушиваются в новые смыслы - реальность фашистских концлагерей, ее опора на механизм уничтожения себе подобных - механизм именно "работает" (эти кавычки уже иные - они конкретизируют содержание, а не иначат его). Спецоперация, работа, денацификация (уже без кавычек) - эвфемистичная лексика реальности, уже однажды атрибутированной как фашизм, прямо обозначенной как ПРЕСТУПЛЕНИЕ ПРОТИВ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА - что было сформулировано в Нюрнберге.
Отделив таким или подобным словцом действие от его смысла, исполнитель совершает преступление против языка, но при этом опрокидывается в адову лексику идентификации с инфернальным злом, из которого никакими заклятиями уже не вырваться - и меловые круги не помогут.