Николай Александрович Зайцев
На его уроки в восьмом классе ходили, как в цирк. Новый препод был прикольный – лысоватый седой одуван, в пиджаке, галстуке, со всеми на "вы". А мы в ответ на это «вы» могли, например, поджечь парту или разлить клей на полу – как он смешно вскипал, возмущенно бегал по классу и что-то кричал, плюясь, аж вставная челюсть выскакивала. Посещаемость была полная, успеваемость нулевая. И никто его не жалел, жалость в нашей гопнической школе не приветствовалась.
Не скажу, что меня занимали эти аттракционы, но за компанию, как говорится – стадная радость. По предмету ни в зуб ногой, и как-то после очередной дерзости:
- Алексей, почему вы не учите язык? Хотите, как эти балбесы, пойти после восьмого класса в ближайшее ПТУ?
- Нет, Николай Александрович, в ПТУ не хочу. Но еще больше не хочу без конца узнавать о дурацкой семье Стоговых, которые что-то съели на ужин, пошли на первомайскую демонстрацию или в зоопарк. Я ненавижу эту семью Стоговых, они живут, как мы, а при этом почему-то говорят по-английски. И все, что они говорят – унылая ерунда!
Он вызвал в школу отца.
Отец нехотя пошел, вернулся и сказал:
- Знаешь, Лёша, сегодня я встретил Ломоносова. Ваш Зайцев – гений.
И папа-телережиссер снял про Николая Александровича несколько передач. А мы, дебилы, пялились в телик: оказывается, наш Заяц – огого!
Вскоре он ушел из школы – признанное новаторство не приветствовалось.
Мы встретились через несколько лет в сквере Герцовника, педагогического института, куда я случайно поступил по брючному преимуществу.
Николай Александрович позвал к себе на семинар по обучению дошкольников чтению и счету.
- Давайте знакомиться – это кубики, они разноцветные и разнозвонкие: например, этот – маленький двойной деревянно-золотой. В них пивные пробки, копейки и деревяшки.
- Зачем?
- Потому что так интереснее.
Через месяц открылось несколько школ в разных концах Питера, по городу сновали мои однокурсники с чемоданчиками, где звенели и трещали волшебные кубики.
Я уже вел семинары сам – обучал абсолютно неиграющий контингент училок начальных классов игровой методике.
- Милые дамы, отложите тетради и бросьте авторучки, на все записи вам понадобится четверть часа в конце нашей встречи, а теперь мы будем играть.
Боже, как у них трещали мозги, и как удивительно они расколдовывались, к третьему дню семинара превращаясь из училок в живых, отзывчивых, настоящих.
Спрос немыслимый, мы были обеспечены куском хлеба с маслом и рюмкой чего угодно в голодные девяностые – это он нас накормил, Николай Александрович.
С заветным чемоданчиком я долетел до Магадана, куда вертолетами со всей Колымы добирались учителя начальных классов – потому что это было невероятно увлекательно и эффективно. Он дал мне в руки настоящее дело, он научил всегда идти от естественного запроса ребенка:
- Ваша методика рассчитана на детей с двух лет, я приведу к вам свою малышку.
- А она уже хочет читать?
- Не знаю.
- Захочет – приводите.
Пяти-шестилеток мы выучивали за неделю, через нас прошли сотни детей – грандиозный опыт.
- Сперва люди начинают писать, потом читать. Парадоксально, не правда ли? Но мы просто не задумываемся, что когда ребенок пишет, он знает, что хочет выразить, ему просто нужно дать инструменты – пожалуйста! И с освоением письма приходит чтение.
До сих пор зачастую подсказываю друзьям, чьи дети или внуки, вызубрив букварь не делают следующего шага – как прорваться к чтению. Как закупоренные в скафандры наименований буквы складываются и образуют слова. Мы не помним простых детских вещей, а Зайцев помнил и на них построил свою систему, свою «незаметную методику», главный принцип которой
НЕ ДУМАЙ О ПРАВИЛАХ – ИГРАЙ!
А нужно ли им сейчас читать? Не знаю.
Но мне звонит однокурсница из Герцовника:
- Леша, представляешь, сейчас в пандемию мой туристический бизнес рухнул.
- Мой артистический – тоже.
- Да, но я удаленно учу девочку из Лондона по методике Зайцева, как тридцать лет назад – она в восторге!
Параллельно разговору набираю в поисковике: "Николай Александрович Зайцев", узнаю, что его уже два года, как нет, а разговор продолжается:
- Помнишь, в кафе приходили, шутили: «Мне, пожалуйста, кофе – маленький двойной, деревянно-золотой» – ты всем нам тогда дал работу.
- Да брось, Юлька, это не я, это – он…
…на чьи уроки мы ходили, как в цирк.