Не люди

Когда-то, читая "Колымские рассказы" Варлама Шаламова я ужаснулся. Он говорил о мире блатных, заселивших лагеря и измывавшихся над политическими заключенными. И он написал страшные слова:

- Это не люди!

Неужели возможно так сказать о тех, кто все же человек по факту рождения - это же не по-христиански!

Но Варлам Тихонович неумолим: их кодекс, их выбор выводит их за рамки человеческого.

Сегодня дочка моих друзей мне сообщила, что ее родители уезжают из страны, где в марте в очередной раз будет избран президентом узурпатор. Они из глубинки - это не отъезд столичных жителей с большими возможностями - как, куда, устроятся ли?

Мне стало дурно - ведь выборы реально состоятся, и мы ничего не можем изменить.

Вечером я читаю о продлении срока заключения Евгении Беркович - невероятно талантливой и прекрасной. О гибели Максима Кривцова, украинского поэта, на полях затеянной нами войны подобравшего кота, который тоже погиб.

Так вот, учинившие все это - не люди. Они заодно с дьяволом, несмотря на то, что таскают в грузовике по морозу отнятую у Третьяковки Рублевскую "Троицу".

Когда-то отец Сергий Булгаков писал, что грядет время, когда зло уже не будет прятаться ни за какими масками, а станет действовать открыто - это время пришло.

Изгоняются лучшие священники, посажены, запуганы, подавлены достойнейшие граждане.

"Что пользы в том, что явных казней нет,

Что на колу кровавом, всенародно,

Мы не поем канонов Иисусу,

Что нас не жгут на площади, а царь

Своим жезлом не подгребает углей?" (Пушкин - "Годунов")

Народ безмолвствует. Мы задавлены наглухо в невозможности свободно говорить, свободно мыслить, свободно творить - мы вынуждены стать внутренней эмиграцией, сознавая свое достоинство и свои возможности, которые могли бы

принести большую пользу обществу.

Нас высидели, вытеснили, вытолкали блатные уроды, насадившие кругом и повсюду свои "понятия" - жалчайший с этической и невозможный с эстетической точки зрения кодекс.

"Слово пацана" - их урлабыдловое кредо.

Я вырос в Питере на Комендани, я прошел и дворовые, и межрайонные, и этнические стычки - это было ужасно, жестоко, бесчеловечно.

Улица предлагала нам стать нелюдями.

Кто стал - погиб.

А я - не хочу туда возвращаться.