Именины

Именины мои, сказка!
Служба долгая, постная по первой неделе – первая литургия Великого поста, преждеосвященных даров. Я ее и не знал, этой службы, и поэтому сразу потерял чувство времени – все происходило одномоментно и вечно, каждая малая перемена читалась, как большое событие: вот священники переоблачились (поменяли облака), вот люстру зажгли. А завеса на вратах черная из тонкой материи, слегка прозрачной, и в алтарные окна бьет солнце: передвижения священников, их фигуры выглядят как легкие очертания в воздухе отсвечивающие тихими серебряными молниями – это серебряное шитье в черных облачениях отражает лучи, и вот все прозвучало и все причащены, открыты врата, настоятель, отец Алексей поставил чашу, благословив паству. Я смотрю на него и ловлю себя на мысли – как давно мы уже вместе, как давно этот человек участвует в моей жизни и вдруг плечи мои начинают то опускаться, то подниматься высоко, я глубоко вздыхаю несколько раз полной грудью, до самого сердца, не легкие, а живущая во мне душа наполняет грудь жизнью, и я слышу памятью голос Ирины: «Дыши, Алеша, дыши!!!», он звучал мне возле кардиологического центра, пока Петр Наумович бегал за врачами. И так сомкнулось – припомнилось все – и я заплакал от яркости, от узнавания. С нашей встречи я вижу и слышу Ангела своего с такой легкостью, внятностью и миром. И в Ирине и в Петре, в том, какое счастье окружает меня, незаслуженное, дарованное. И вот тезка мой, о.Алексей, стоит в солнечных лучах из окон, бьющих в золотой престол с чашей; а на стене над его головой «Крещение» в золотой ризе. Шестнадцать лет назад он крестил меня в Спасо-Преображенском соборе. Я накануне пришел туда спросить: когда мои именины, и какой-то служитель сказал мне: крестись, брат. Я даже в храм не вошел тогда, уже поздно было, храм закрыт, он вынес мне листок с датой моих именин. И через неделю я крестился – получил имя и Ангела, который теперь со мной. И отца Алексея – друга и радость, так много мне давшего.