Ставим Хаджи-Мурата

Когда-то позвонил Фоменко и сказал:
- Полистай «Хаджи-Мурата», вдруг откликнется. Хочется наконец-то на какие-то вопросы ответить, и надоело, что нас совсем с грязью смешали. А я тебя не разбудил, нет? А Ирину? Ну, обнимаю, скоро свидимся…
Когда-то Брук привез на фестиваль «Великого инквизитора» – в центре сцены на стуле Великий Инквизитор играл часовой монолог, а напротив спиной к залу неподвижно сидел второй актер. В конце спектакля он подошел к Инквизитору, поцеловал его и ушел со сцены. Интересно, не будь это Брук, как бы критики оценили спектакль, особенно сидящего к залу спиной?
Когда-то Максим Литовченко, он играл мужа Грасиелы-Максаковой в спектакле Фоменко «Как жаль», спросил Петра Наумовича:
- Ну скажите, я здесь уже пятнадцать минут сижу в кресле, а Людмила Васильевна носится по сцене… что я здесь делаю?
Фоменко закурил тонкую сигаретку, выдохнул дым и ответил:
- Стареешь.
На недавнем фестивале в Петербурге единодушное жюри пожурило наш с Ириной спектакль по Лермонтову: «Зачем так много действия? Хочется отсечь все лишнее! И еще – почему женщина играет в мужском костюме?» Мне казалось, со времен Сары Бернар, сыгравшей Гамлета, этот вопрос не столь принципиален.
Ирина давно подумывает о «неподвижном» спектакле – без слов и пластики. Но материал пока не найти – раз, и что же происходит с неподвижной актрисой, не вижу – два.
Толстовского «Хаджи-Мурата» я прочел, когда Фомы уже не стало. Повесть начинается цветком чертополоха, который рассказчик зачем-то изломал в придорожной канаве, и заканчивается цветком чертополоха – вопросом о бессмысленно погубленной красивой жизни. Ирина прочла «Хаджи-Мурата»:
- Леша, делаем спектакль!
Опомнись, у нас в каждой моноработе не больше двадцати страниц текста на час действия, а «Хаджи-Мурат» - огромная повесть! Как его делать?!
- Элементарно, очень просто, я все придумала: Петр Наумович в фонограмме читает повесть, я неподвижно сижу на сцене с чертополохом в руке и за пять часов спектакля постепенно превращаюсь в Льва Толстого.
Действительно – проще некуда.
Делаем.