Бытие определяет сознание?
о Викторе Франкле
"Судьба не может быть изменена, иначе это была бы не судьба, но человек в состоянии изменить себя, иначе он не был бы человеком..." Это Виктор Франкл... одна из главных для меня книг: "Человек в поисках смысла..." Теперь бы я поставил тире после слова Человек.
«…отречься свободы и достоинства значило превратиться в объект воздействия внешних условий, позволить им вылепить из тебя типичного лагерника»
Лагерный опыт австрийского еврея… (говоря "еврей", я имею ввиду, что у него фактически не было шансов сообщить свой опыт миру, а не то, что всякий раз имело ввиду человечество, весьма оригинально подчеркивая исключительность богоизбранного народа, впрочем, как и божественность Христа) заключенный Освенцима № 119104 гениально скорректировал знаменитый постулат другого еврея. Постулат, мотивировавший миллионно-человеко-годы рабства. По-русски он звучит странно, читай вперед-назад, но так и не поймешь, что является определяющим, а что определяемым.
Бытие вело к типичности, формировало из заключенных – лагерников, лишенных свободы особей с номерами. Но были и другие варианты, почти невозможные в условиях Освенцимов и Терезинов, а именно – сохранять внутреннюю свободу, во что бы то ни стало, фактически ежеминутным, непрерывным напряжением выбора. Бытие ли определяет сознание, каждый решал сам; но каждый – решал.
Сексуальные желания были подавлены голодом, каторжной усталостью, но все время, почти ощутимым духовным образом номеру 119104 представлялась жена, находящаяся за половой чертой того же лагеря: они разговаривали, он получал в этом поддержку – в этих тонких побегах из непреходящего ужаса. Совсем не то, что жить в бреду помилования, в нелепой надежде, что простят и отпустят – разве это любовь, разве так мы свободны? А жену он любил, и плакал однажды: когда у охранников на ночном патефоне зазмеилась скрипка – жене в ту ночь исполнилось двадцать четыре; они были вместе, хотя их зоны разделяла стена колючей проволоки со смертельным током. Смыслом его жизни было дождаться встречи с женой и близкими, делом жизни – стенографическое восстановление отнятой в Освенциме рукописи книги о поиске смысла. Жена погибла, вся родня погибла. Как-то на одном переезде из лагеря в лагерь поезд остановился в его городе, в Вене. Он рванулся к вагонному окну, но более крепкие и здоровые заключенные не пустили, оттеснили – для меня это самый страшный эпизод.
За номером 119104 он сохранил имя и дожил до 92-х лет. По мне – так жив и сейчас. Это имя – Виктор Эммануил Франкл.
Я зашел в магазин «Гиперион», принес туда свою книжку на реализацию, а унес эту, с тугим для чуткого слуха названием «Сказать жизни ДА!» И в который раз читал до утра, стенографируя пробуждающиеся мысли.
Восхитил запрет издательства: «Никакая часть этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами без письменного разрешения владельца авторских прав». Сказали бы это Франклу, который сразу после освобождения за девять дней расшифровал лагерную стенограмму и надиктовал ее, он считал это самым главным – рассказать всем! – так вышло первое из сотен последовавших затем изданий, и автор долго не хотел ставить свое имя, желая говорить от имени тех, кто уже ничего не скажет. Книга должна была быть подписана номером 119104:
«…Мы, вернувшиеся знаем и можем с полной уверенностью сказать: лучшие не вернулись!..
Духовная свобода человека, которую у него нельзя отнять до последнего вздоха, дает ему возможность до последнего же вздоха наполнять свою жизнь смыслом. Ведь смысл имеет не только деятельная жизнь, дающая человеку возможность реализации ценностей творчества, и не только жизнь, полная переживаний, жизнь, дающая реализовать себя в переживании прекрасного, в наслаждении искусством или природой. Сохраняет свой смысл и жизнь – как это было в концлагере, – которая не оставляет шанса для реализации ценностей в творчестве или переживании. Остается последняя возможность наполнить жизнь смыслом: занять позицию по отношению к этой форме крайнего принудительного ограничения его бытия. Созидательная жизнь, как и жизнь чувственная, для него давно закрыта. Но этим еще не все исчерпано. Если жизнь вообще имеет смысл, то имеет смысл и страдание. Страдание является частью жизни, точно так же, как судьба и смерть. Страдание и смерть придают бытию цельность».
Интересно – это бытие имел в виду известный постулат?
Если это – то я согласен.
Бытие определяет страдание.
ВИКТОР ФРАНКЛ:
Освобожденные заключенные-евреи спрятали эсэовца от американских солдат и заявили командиру, что выдадут его только при условии, что ни один волос не упадет с его головы. Командир дал им слово офицера, после чего американское командование снова назначило эсэсовца начальником лагеря, и он организовывал для нас питание и сбор одежды среди населения окрестных деревень. Этот начлаг в тайне от командования тратил немалые деньги из своего кармана, чтобы приобретать в аптеке ближайшего селения лекарства для заключенных, когда в лагере свирепствовал сыпной тиф.
Если мы говорим о человеке, что он – из лагерной охраны или, наоборот, из заключенных, этим сказано еще не все. На свете есть две «расы» людей, только две! – люди порядочные и люди непорядочные, и никакая группа не обладает «расовой чистотой».