С ПОКОСА
На треснувшей яблоне висят две косы.
Дед Иван и баба Женя учили меня косить, и шел я, под полоску рассвета ровняя уходящий в речку Пундровку надел.
- Эх, ленинградцы! Дуракам везет – мешок картошки рассыпал у крыльца, а к августу – урожай! – хохмил Иван.
Тогда я поступил в театралку, и последний раз приехал… почти тридцать лет назад.
В один из заброшенных ульев по-прежнему залетают пчелы - кто соберет этот мёд? Яблоки стукают о землю, уже не в первый слой завалив сад.
Дверь в пустой дом приперта лопатой.
Рядом с двумя косами пила-ножовка деда Ивана.
Это был последний жилой двор деревни, до войны разбросанной по сторонам от большака сотней домов.
На березе, где Иван крепил тележное колесо для аистиного гнезда – пусто.
И мой дом кренится, обхватив стропилами печную трубу, опершись о землю крышей, будто стонет: "Пособи, поправь..."
Да что уж теперь поправишь.
фрагмент из книги "Яблоко от яблони"Справляли день рождения, за большим столом в каминном зале «Терезии». Кто-то ходил в сауну, кто-то купался в бассейне. Потом все мотанули на дискотеку, оставив меня с горой посуды. Я почувствовал, что такое умереть: полный дом гостей и никто из них тебя не видит.
Наутро директор Марина Сергеевна сообщила, что оплата «Терезии» закончена и мне следует «уплотнить» Олега Юдина. Я пошел к Ирине, чешскому продюсеру.
- Ирина, сколько стоит половина одноместного номера в гостинице?
- А в чем дело?
- Могу я снять какое-то жилье на эту сумму? Видел кучу объявлений, что сдаются комнаты.
И мне сняли дом.
Из окон спальни вид на горы, а под балконом жизнеутверждающе звенит птичьим хором небольшое сельское кладбище. Обалдев от тихого счастья, пишу в дневнике: «Я живу в раю. Мне очень плохо. Раем не поделиться – оттого грустно. Когда-то на Псковщине в деревне Пундровка я купил домик-развалюху с участком 40 соток. Последний раз перед поступлением в Театралку приехал с мешком картошки, засадил две грядки, переночевал на сеновале с крысами и наутро уехал. Прошло девять лет, наверное, уже бревна на бревне не осталось. Вот бы теперь волшебные Петровицы как-то в чемодане притащить в Россию, развернуть на Псковщине и жить там… Эх, все бы нос Никанора Ивановича да к попе Ивана Кузьмича…»
июль 2000 года, деревня Petrovicy, Чехия