Петр Меркурьев

В ШУТЛИВЫХ ЛЮДЯХ МНОГО ТАЙНЫ

- Поумирай с мое, - говаривал Пётр Васильевич, когда кто-нибудь сетовал на тяготы жизни.
Он писал некрологи в музыкальной редакции большого издательства, был в чести и нарасхват. Любому советовал одно: «Лучше со мной не ссорься!» Юбиляры и лауреаты, понятное дело, посматривали на Петра Васильевича заискивающе.
Характер ироничный, даже глумливый. Не случайно у Алексея Германа в «Трудно быть богом» он сыграл шута – придворного поэта с пришитыми к камзолу колокольцами.
- Дед режиссер, бабка актриса, отец – великий актер… что мне еще остается?
Не помню ни одного слова всерьез, но помню – любил его, внука Мейерхольда, так мучительно похожего внешне и, конечно, исключительно противоположного внутренне – он и жил шутя, и играл – шутя.
Почему я о нем?
Почему?
Не знаю - любовь не проходит.