Скрип

Ложе мое из скрипа, скрипит и скрипит всю ночь, само себя будоража
бессонницей. Как осенние качели в остывшем саду, как снасти и остов корабля, пришедшего в порт на зимовку, как все половицы, что выдают каждый шаг крадущегося, как оконная рама, болтающаяся на ветру, скрипит будто ветер, гнущий деревья (то ли они, сгибаясь, то ли он – наклоняя их), будто санные полозья по снегу, заиндевевшая рукавица на руке, перо, теряющее чернила на листе, лодка, когда проснувшийся рыбак берется за весла – вечер уж темен и солнце село и удочка его пуста, как дорога слепого. Скрипит мой диван, потому что он – старость, но и новый мог бы скрипеть не притершимися еще, неслаженными частями. Скрипит диван, и ворочается, покашливая, за стеной мама… А как скрипел, вздрагивая у перрона состав, что привез нас с любимой сюда минувшим утром. И вот стонет диван, напевая мне песенку встречи и подтрунивая над моей любовью. А после – крепок мой сон, и я не слышу скрипа. До утра, когда скрипнет на ветке еще не пробудившая от своего пения птица. Скрипнет, что пора новому дню с его шумами и скрипкой, визгами, криками, беготней, разговорами соседей снизу и сверху, и моего тихого слова любимой: «Доброе утро!»