Город-миф

Петербургский миф. Он есть или подевался куда-то? Прежде я его чувствовал, в фотографиях отца вспомнил. В стихах Бродского, в строчке Мандельштама: «У меня еще есть адреса» он дышит. Он был безусловным содержанием у Гоголя и Достоевского. Однажды Петр Брандт мне сказал: «Главное, отчего я избавился – от ностальгического восхищения Петербургом. Это все – выдумка! Любой город, как витраж, он мертв, если в него не смотрит солнце Бога. И Питер – не исключение…» Согласен, но витражи различны. В данном случае едино солнце. Я подлетаю на самолете – города нет, он мутной зыбью слит с болотом, из которого кажется. Когда сверху глядел на Прагу, то видел город. Здесь же – никогда. От Магадана было то же впечатление – и сверху и внутри города. И там и там – смерти, кости, человеческое страдание – саднящая основа призрачности.
Сегодня миф не чувствуется, стерся, на него не обращают внимания. Но он длится, он жив. В перекрестках, на которых расходятся не встретившись предназначенные друг другу люди. В человеческих взглядах полных безумия и поиска, поиска вне смысла и цели. Все сонливы, все в полудреме, все отравлены распространившейся и въевшейся в живую ткань плесенью. Это – не метафора.