Адком

Изнуряющие битвы со сферой обслуживания – будто всем руководит тот же БСмб, бывший актер, а ныне директор театра по прозвищу НЕВОЗМОЖНО. Театра, который моя Ирина называет Балаганчиком, их электронный адрес: ad-com. Это «ad» означает «администрация», а по-моему, очень точно: ad – это аd, то есть ад. И я теперь буду впредь именовать эту контору не иначе, как «адский балаганчик» – самое точное и исчерпывающее определение.
В первом часу пополудни было уже темно, как в прекрасном зимнем стихотворении «Не просветлев, темнеет небосвод» Маршака, он же автор сказки «12 месяцев», где красавцы-братья устраивают природный катаклизм ради корзины подснежников, а капризная принцесса не знает, куда ставить запятую во фразе «казнить нельзя помиловать».
Яркое солнце, светившее до этого момента, вытащило меня на улицу и сразу сыграло в прятки – навсегда. Стемнело, пошел мокрый снег, будто Москва приняла Питерское посольство туч с даром троянского коня, из которого сразу расползлись по городу мгла, ночь и скука ранней зимы. Но я уже вышел из дому, отступать было поздно, вели дела.
Мы с Иришкой придумали провести предновогодние дни католического рождества где-нибудь в Европе, я созвонился с рекомендованной турфирмой, узнал варианты и цены, и вот вышел с пачкой евро в кармане, евро предстояло разменять на рубли с тем, чтобы рассчитаться за предстоящее счастье красивого отдыха. Лучший обменник, по моим воспоминаниям, находился на Тверской, в районе «Маяковки». Туда я и направился.
Шел мокрый снег, и я спешил сквозь снег. И поймал себя на неожиданном предновогоднем настроении. Хотя еще более месяца до нового года, но цель моего похода уже иллюминировала мир вокруг, этот серый день и мокрый снег, в новогодние гирляндные блики.
Ожидаемый обменник я не обнаружил. Он исчез, оставив по себе очередное сетевое кафе. Но по близости множество банков, цеплявших внимание табличками с выпиской курса валют. Найдя самый выгодный, я уточнил у девушки за бронированным стеклом, соответствуют ли цифры снаружи намерениям внутри. Она сказала «Да, но» – и ткнула пальцем в еле различимую бумажку, приклеенную в угол стекла. Там значилось: «За совершение операции взимается 3%».
- И сколько получится в реальности?
Она долго что-то считала на калькуляторе и назвала сумму.
- Все равно выгодно, – я мысленно пробежал по всем ближайшим банкам и сравнил цифры на табличках.
- Идет! И бросил пачку валюты в лоток.
Пачка тут же исчезла, зашуршала в счетной машине, запиликал компьютер, выписывая справку о совершении сделки. Выдвинулся лоток с рублями и справкой. На справке значилась решительно меньшая сумма, нежели было обещано.
- Простите, почему? Вы же назвали вот такую цифру, а вышла эта, неприятная и неинтересная.
- Я же вам сказала… – и она произнесла что-то очень похожее, но совсем другое: после цифры перед десятичной дробью откуда-то затесался ноль, превращая все последующее в незначительный довесок. Я терял сразу полторы тысячи рублей, а общий курс оказывался на порядок ниже самого ничтожного по всей Тверской.
- Я же вам сказала! – ответило лицо из-за бронированного стекла.
- Нет, вы назвали сумму без этого чертова нуля в середине, нуль в вашей фразе стоял в конце, а это не одно и то же! Берите деньги назад, я к ним даже не притронулся, отменяйте операцию!
И тут я услышал это драгоценное словцо:
- Невозможно.
- Почему это еще?!!
- Я уже провела обмен по компьютеру. У меня отчетность.
- Немедленно отмените операцию…
Я чувствовал, как у меня решительно портится характер, сатанея от того понимания, что официальное учреждение, представительство серьезного банка, совершало явное мошенничество. А сколько рассеянных людей, польстившись на самые приятные цифры, не заметят клочка бумаги в углу стекла, и будут просто обмануты, если не пересчитают деньги.
Вид у меня был самый решительный, но и барышня чувствовала, что бронированное стекло что-то да значит:
- Я не могу отменить операцию, это невозможно.
Я улыбнулся, многообещающе и неотступно. В обменник заходили уже следующие клиенты, скандал мог стать общественным и долгим. Лоток нырнул обратно, запищал компьютер, и вынырнули мои евро, которые в соседнем же банке я поменял без сложностей. И побежал в Хохловский переулок на Чистые пруды покупать предновогоднюю путевку. Удивляло, что кругом не было елок и не пахло мандаринами.
В переходе метро раздался звонок, голос с французским акцентом:
- Алексей, это продюсер картины, вы нам летом помогали на съемках. Есть предложение, я пошлю сценарий.
- Сроки?
- С завтрашнего дня до марта, съемки в Турции.
- Прекрасно, присылайте.
Приятно, однодневная летняя халтура неожиданно приносит дивиденды. Конечно, не хочется опять ассистентом, но провести зиму на турецком берегу не так уж плохо. Глядишь, и для Иры роль найдется – позагараем. Одним словом, размечтался.
Через пару часов мы уже сидели с Иришкой во французской блинной «Крепери де Пари», читая проспект предстоящего тура. Пришло поздравление с моим осенним д.р. – от питерского друга. За окнами крупными хлопьями валил уже вполне европейский снег – снег нашей предновогодней поездки, снег французской забегаловки, пусть и в сердце Москвы. Если у таковой вообще есть сердце.
Горели свечки на столах, музыка звучала тихо, не насилуя душу, Ира рассказывала что-то о Фаусте и немцах, которых поет сейчас, набирая новую тему для работы. Блеснули в ходе разговора Гофман, братья Гримм, и шутейно засочинялся сказочный стишок о тыквенном супе, который сварен из превращенной в полуночи кареты четырьмя крысами, про хрусталь луны, сверкнувший в хрустале оброненного на лестнице башмачка, про хрустальную слезу Принца, этот башмачок нашедшего. Нам принесли счет на красивом бланке с эйфелевой башней и французской надписью, с датой моего рождения 25.11 и суммой, цитирующей название нашего спектакля «969» – прекрасно. Я стал читать перечисление блюд, какая красота:
- Каштановый суп… Цезарь с ягненком… Ромовые шарики…
По каштановой аллее в Римском предместье шел Цезарь с ягненком на плечах, ягненок блеял. Ранняя осень, по дороге всюду рассыпаны ромовые шарики глянцевито бликующих каштанов…
- Простите, а можно этот листок взять на память?
- Да, конечно. Это вам для отчетности?
- Нет, на память о сегодняшнем вечере. Я его в рамку и на стенку.
Но девушка, принесшая счет, была не та, что приносила все эти заманчивые блюда – милая, в уборе каштановых волос. Эта девушка была толстая и не улыбчивая галушка, объевшаяся гороха, исколовшаяся розовыми кустами, плюющяя сажей котлов и пославшая Принца нах, в ожидании лучшей партии.
Но она сказала:
- Да, конечно.
И я порадовался, что унесу этот нарядный листок домой.
Через минуту принесли оплаченный счет с моей карточкой. Я раскрыл папку и не увидел там красивой бумажки.
- А где же листок?
- Вот – фискальный чек вам для отчетности.
- Но мне не для отчетности, и мне не нужна эта кассовая бумажка с тупой рябью цифр, мне тот листок нужен, красивый, я же просил.
- Тот нельзя, он для отчетности. Если бы вы заплатили наличными, мы бы его отдали.
- Ну, вы бы предупредили…
- А теперь он уже проведен через компьютер.
- Скопируйте, оставьте себе ксерокс.
- У нас нет ксерокса.
- Отмените операцию, я заплачу наличными!
- Невозможно, операция уже проведена.
- Но я же вас просил именно этот листок.
- Какая вам разница?
Вот это же она и Принцу скажет, и он в ужасе убежит.
- Разница принципиальная, вы сами же видите? Ведь если кафе разрабатывает дизайн этикеток и счетов, оно же зачем-то это делает, есть разница, понимаете… Послушайте, у меня сегодня день рождения, и я бы хотел получить тот листок на память.
- Поздравляю, но… это невозможно.
Я ткнулся ей в зрачки, и сразу стало плохо – в них улыбался директор адского балаганчика БСмб Невозможно. Вечер испорчен.
Я шел сквозь отвратительный московский мокрый снег. В Париже мне бы подарили бутылку вина, поздравили бы и к этому листку с красивыми надписями прибавили бы улыбку – а что я несу домой на память о теплом вечере, проведенном у них? Эта заколдованная Золушка уже проглотила жабу невозможности и сыплет бородавками при каждом слове, а улыбнуться даже и не думает – противно от жабы внутри.
Ночью я прочел присланный французским продюсером сценарий.
Неожиданно для турецкой темы и очень оригинально он называется «Анталия». Цепь пошлых дурно написанных пляжных романов нанизана на очаровательно безвкусный детектив с пряностями порно в полутрагических тонах и угнетающей моралью в финале: когда изнасилованная массажистом-педерастом русская сука в отчаянном алкоголическом одиночестве попадает в дом турецкой старушки, ее кормят свежеиспеченным хлебом, как бабушка в детстве в рязанской деревне. Непроходимо, все обожрались жабами.
- Ну как, Алексей?
- Очень плохо, извините.
Вот и провел зиму на турецком побережье.
Поехали в огромный маркет покупать звуковой центр, определенную модель, я заранее по телефону уточнил наличие.
- Здравствуйте, меня интересует вот это:…
Молодой человек порылся в компьютере, выскочила картинка.
- Смотрите.
- А сам-то товар можно увидеть?
- Нет. Он на складе – две штуки. Купите, потом посмотрите.
- Так принесите со склада, я же должен сперва ознакомиться.
- Это невозможно, я же не пойду на склад ругаться.
«Привет, БСмб!» – сказал я про себя.
- Нет, возможно! Вы пойдете на склад, поругаетесь, с кем там нужно, и принесете мне модель прежде, чем я ее куплю, иначе…
Но он уже ушел. И, о чудо, вернулся с коробкой. И я купил. И с чувством легкой победы зашел в «Шоколадницу», и как всегда, заказал грибной суп и кофе с молоком.
Мне принесли кофе, я спросил:
- А почему сперва кофе?
- Потому что кофе варится быстрее супа.
«Логично», подумал я, мысленно собрал вещи и покинул эту страну. Правда, не без трудностей: из турфирмы сообщили, что поскольку я прописан в Петербурге, могут не дать шенгенскую визу в Москве.
- Так что, моя жена уедет отдыхать со мной в Вену, а я – нет?
- Возможно.
- Тогда верните деньги, я не хочу никуда ехать.
- Это невозможно, оплата уже проведена через компьютер.
Адский балаганчик.