Юдифь

Юдифь (Иудифь) – означает просто иудеянка (представительница народа иудейского), ее имя (Иаиль) даже не упоминается в книге из шестнадцати глав, где сама она появляется только в восьмой. Имени нет, но подробнейшим образом изложено родословие и указан муж – Манасия, умер от солнечного удара, оставив ее обеспеченной вдовой. Рассказчику важно, чтобы она звалась просто иудеянкой.
Драматургия:
Навуходоносор, получив отказ ближайших царей идти с ним воевать, посылает Олоферна (военачальника, второго после себя) разобраться с этими царями. Олоферн одних разбил наголову, остальные сдаются без боя и становятся союзниками, только иудея заперлась – первосвященник Иоаким призвал народ к покаянию и готовности противостать объединенным полчищам врага. И почему евреям больше всех надо? Потому что Олоферн в покоренных царствах вырубил священные рощи, разгромил идолов и заставил признавать Навуходоносора как бога. Исторически это спорно, но для мотива книги необходимо – у евреев есть Бог, и другого им не надо. То есть, Олоферн не просто завоеватель, он еще и миссионер, посланник земного царя, возмечтавшего о божественном могуществе.
Окружив мятежную Иудею, он получает два совета – благой и коварный.
Ахиор сказал, что если иудеи сохранят верность их Богу, победить их не удастся. За этот совет Олоферн отправляет связанного Ахиора к Иудеям: ты разделишь их участь и сдохнешь вместе с ними. Это важно – Ахиор, как и первосвященник Иоаким, укрепляет дух маленького осажденного царства своей верой в их Бога.
Второй совет дают потомки Исава (того самого злосчастного брата, продавшего первородство за чечевичную похлебку, после чего у него украли и отцово благословение) – цари моавитские и другие сошлись к Олоферну и запустили усиливающий драматическую коллизию мотив. Никто из них воевать не хочет, и они советуют военачальнику перекрыть реку, из которой осажденные иудеи черпают воду – это заставит их сдаться либо отречься от своего Бога. Итак – голод, жажда, блокада.
Вот тогда и приходит Юдифь. Она узнает, что старейшины пообещали изголодавшемуся обезвоженному народу через пять дней, если Бог их не спасет, сдаться. Юдифь берет эти пять дней на воплощение своего тайного замысла.
Дальше важны детали.
Первое – травестия. Она переодевается из вдовьего вретища в яркие одежды, умащивает себя и красится. Это – маска, роль, задающая двойственность всего дальнейшего ее поведения. Она «как бы предает и память о муже и верность своему народу». Берет служанку и еды на пять дней. Служанка важна не только для фактической правдивости, но и затем, чтобы в нужный момент усилить случившееся фактом неприсутствия. На многих картинах «Юдифь и Олоферн» изображена служанка, но драматургу важно – никого там не было, и служанка лишь получила из рук Юдифи страшный трофей, оставшись в своей роли «носить поклажу» и не став соучастницей.
Еда на пять дней – это ритуально. Юдифь не будет есть то, что едят иноплеменники, дабы не оскверниться. И к тому же – кули с едой отчасти служат подтверждением ее слов в глазах первой же военной заставы.
Итак, что же делает Юдифь, вернее КАК она это делает? Она гениально, убедительно врет (травестия, костюм и маска – это не вдова по имени Иаиль, постившаяся все дни своего вдовства, кроме суббот и праздников, а красавица-иудеянка – они так и не узнают ее имени, как не узнаем его и мы). Пьеса не забывает выгодных особенностей атмосферы – дело к ночи, горят на заставе костры, блеск глаз «красива видом и весьма привлекательна взором» в отблесках пламени. Передовая стража Ассирийского войска была сражена не только ее красотой, но и словом: я бегу из еврейского стана, потому что они будут преданы вам в истребление, я укажу Олоферну путь, как не потеряв ни одного из своих людей завладеть нагорной страной. Надо сказать, что это «двойное пророчество» было исполнено – Олоферн «вошел» в Иудею, не потеряв никого из своего войска. Ей тут же приставляют стражу в сотню воинов, и это всё шествует к шатру Олоферна, в котором тот спит за занавесом, украшенным драгоценными камнями. Олоферн встречает Юдифь спросонья, в свете серебряных лампад, а пока она ожидает его выхода, собравшиеся вокруг говорят между собой – и это то же пророчество, только непонятое самими говорящими: «и дивились красоте ее, а из-за нее дивились и сынам Израиля, и говорили каждый ближнему своему: кто пренебрежет таким народом, который имеет таких жён у себя! Неблагоразумно оставить из них ни одного мужа, потому что оставшиеся, будут в состоянии перехитрить всю землю» (10:19) Их и перехитрят.
Что говорит обалдевший Олоферн Юдифи? «Ободрись, жена; не бойся сердцем твоим, потому что я не сделал зла никому, кто добровольно решился служить Навуходоносору <…> если бы народ твой, живущий в нагорной стране, не пренебрег мною, я не поднял бы на них копья моего» (11:1-2)
Прям так и хочется обнять этого парня – благородный человек.
Что скажет Юдифь Олоферну? Да ровным счетом то, что уже сказал ему Ахиор, и сама правдивость этих слов на глубине делает ложь верной: покуда евреи верны своему Богу, они непобедимы. Но вот-вот, силы их уже на исходе, они нарушат свою верность из-за голода и жажды. И тогда Юдифь поведет Олоферна с войском через всю страну Иудейскую в Иерусалим на царство: «Бог послал меня сделать вместе с тобою такие дела, которым изумится вся земля <…> ибо раба твоя благочестива и день и ночь служит Богу Небесному» (11:16-17)
Ну какой уважающий себя мужчина не поведется на такое заманчивое обещание? И ведь она буквально исполнит сказанное – сделает с Олоферном такие дела, что вся земля изумится. И Олоферн ответит готовностью (sic) к обращению в веру этой изумительной женщины: «хорошо Бог сделал, что вперед этого народа послал тебя, чтобы в руках наших была сила, а среди презревших господина моего – гибель. Прекрасна ты лицом и добры речи твои. Если ты сделаешь, как сказала, то твой Бог будет моим Богом» (11:22-23) Тут бы ему и закончить, но представление о счастье у Олоферна распространялось несколько шире: «ты будешь жить в доме царя Навуходоносора и будешь именита во всей земле». Вряд ли запершейся в доме покойного мужа и носящей вретище вдовства еврейке Иаиль нужен был дворец Навуходоносора. Она испросила у Олоферна разрешение выходить ночами из шатра на молитву – и вящее уважение полководца, и практический смысл: ей нужно будет беспрепятственно уйти из Ассирийского стана в одну из ближайших ночей.
Дальше мы как будто все знаем: она ест свою еду и сидит в своем шатре, выходит ночами молиться – день, другой, третий. Потом Олоферн затевает пир и вежливо приглашает Юдифь, а та говорит, «кто я, чтобы прекословить господину моему?» и приходит. И вот никогда, об этом специально сказано, Олоферн так не напивался: «сколько не пил никогда, ни в один день от рождения». И вот все ушли, оставив Олоферна с Юдифь, а служанка ждала в шатре, и вскоре они уйдут в свою нагорную страну – Юдифь и служанка с мешком, а в мешке – голова Олоферна.
Когда Ахиор, предупреждавший Олоферна о евреях, увидит голову полководца – он грохнется в обморок «пал на лице свое и ослабел духом», а голову повесят на стене города и выйдут в стан ассирийский, и начнется там смятение и… в общем все понятно.
Юдифи достанется шатер Олоферна, и все, что в нем, потом будет пир и песнь Юдифи, славящей Бога Израилева – три месяца празднования. Потом все вернутся в уделы свои.
И к чести ее сказано, что дожила до ста пяти лет, служанку отпустила на волю, похоронили в пещере с мужем, и что многие желали ее, но напрасно.
Напрасно?
Напрасно.
Что-то же осталось в сердце ее, когда могущественнейший из мужей, покоритель всех враждовавших с евреями царств, сказал ей: «Прекрасна ты лицом и добры речи твои. Если ты сделаешь, как сказала, то твой Бог будет моим Богом».