Однокашник

Неприятный гнусавый голос окликнул какого-то старика:
- Будьте добры Алексея Евгеньевича.
- Ну, я…
- Ну, привет, сбылась ли твоя мечта? Спектакли ты уже ставил, теперь в кино – все ли хорошо?
Нет, рано подводить итоги – а, может быть, как раз пора? Кто это гундосит в трубку из подноготного моего детства? Интересно, если я взгляну туда и увижу себя и как жил – не ужаснусь ли? Как будто все порывисто и огромно было. Но вместо реальных воспоминаний – фотоснимки: лица, среди которых и свое кажется малознакомым – загадка, и чем понятнее, тем загадочнее.
Он стал диктовать телефон, а я даже ручку не взял, хотя номер прежний, но я его не помню, а старые записные книжки давно выброшены. Он служил в Чечне четыре года, потом в других горячих точках – его дело. Называл какие-то имена, я помню их звук, но чьи они, что значат для меня – какое тепло, какой цвет – не помню. Потом он читал давние стихи – мои, неприятный гнусавый голос, унылая банальщина.
Ночь ясная и звездная – ни облачка при сильном ветре. А с утра находят обложные тучи. Что-то удерживает тьму и не дает согреться земле.
И я все не сплю, думаю – хорошо ли, сбылась ли мечта?