Троица

Утром с поезда – в Чесму на службу – Троица. Приветливые родные лица – сколько лет знакомы – пятнадцать, двадцать… Выросшие дети, постаревшие родители, справа-слева от алтарных ворот срубленные березки. Молодая мамаша устала держать дочку на руках, та расплакалась – ничего не видно из-за спин; поднимаю, сажаю на плечо. А мой-то Женя уже на голову выше меня, заканчивает институт. Когда-то крестил его здесь, коляска стояла у входа.
Вот папа с дочерью-красавицей – как на маму похожа, чуть не спутал; но мамы сегодня что-то не видать. Такая красивая пара, не раз сидели за одним столом на трапезе после службы, но за столько лет как-то не познакомились: он, кажется, филолог, мама тоже филолог, и дочка Кира собирается на филологический поступать. Еще папа рисует, и в Чесменском зале его выставка.
Хожу, рассматриваю картины, народ после службы рассаживается за столы. А вот и портрет мамы, как же они похожи с дочерью… Угол портрета перетянут черной лентой. Не понял?
- Почему, - спрашиваю.
- А мама умерла, неделю назад, - смотрит на меня Кира таким же как на портрете лицом.
Она пошла разносить еду. Сидящая рядом матушка-вдова о.Андрея Мария вздохнула:
- Они к Андрею на Волково ехали, третья годовщина была, Сережа на повороте не увидел ехавшую по встречке газель. Оля… её же крестил о.Андрей.
Значит, его Сережа зовут, а ее звали Оля – вот и познакомились.
Кира разнесла еду, села рядом. Настоятель поднял тост за идущее нам на смену молодое поколение Чесмы, все запели «Многая лета».
- Олю прямо напротив Андрея похоронили.
Справа сидит Кира, за ней Сережа, отец – два сливающиеся профиля, а позади портрет Оли с черной ленточкой.
- Наверное, там они с Андреем встретились, – продолжает Мария, – хотелось бы думать.
Какая красивая Оля! Какие красивые Сережа и Кира! Как, почему? В таких случаях даже атеисты обвиняют Бога:
- Где Он был, что попустил такое!!!
А Бог есть – красота.
«Плачу и рыдаю, помышляя смерть, видя во гробе лежащую по образу Божию созданную нашу красоту».