Лучшая страна Европы

- Тино, друг, звоню из Ташкента, мы тут уже три месяца кино снимаем и страшно соскучились по тебе, по Македонии, еще очень хочется самого вкусного в мире Шопского салата, давай мы летом приедем на фестиваль, пригласишь?
Главный художник Битольского театра Тино Светозарев позвонил Йордану. Йордан – большой человек в маленькой стране, советник президента по культуре, прекрасно знал, что на проведение фестиваля денег взять неоткуда. Прежде был хотя бы отель на берегу Преспанского озера, омывающего берега Греции, Албании, Македонии, и можно было селить гостей, но минувшим летом отель сгорел.
Тино спросили:
- Тино, а что привезут на фестиваль твои друзья из России?
- Спектакль по Бунину-Рахманинову.
- Как думаешь, кто-нибудь, кроме нас с тобой в Македонии слыхал про Ивана Бунина и Сергея Рахманинова?
- Но ты же помнишь, как принимали Иру Евдокимову с ее спектаклем по Берберовой и «Грезами»?
- Так это Ира приедет? Так бы сразу и сказал.
Повесив трубку, Йордан глубоко задумался: денег, конечно, нет, но есть друзья.
Неподалеку от сгоревшего отеля прямо на берегу располагался санаторий, за который уже который год шел спор между государством и тремя частными претендентами, Йордан пригласил всех на кофе и ракию:
- Ребята, давайте, пока вы спорите, давайте отдадим санаторий на пару недель для гостей фестиваля? Более того, каждый из вас может поучаствовать: нужны продукты, постельное белье… повар, официант, водитель с автобусом, а уборщица и администратор уже есть.
Через полтора месяца санаторий на Преспе принимал гостей из разных стран. Каждое утро приезжал горбатый «рено», доверху забитый мешками с провизией. Каждый день какой-нибудь из ресторанов Ресена и Битола кормил обедами друзей Йордана. Каждый вечер под звездным македонским небом во дворе «Куќата на култура» игрались спектакли. На закрытие фестиваля был поставлен спектакль Ирины Евдокимовой «Ночь печальна». Утром из Москвы прилетел пианист Дмитрий Мальцев – и сразу на репетицию, где уже ожидал неприятный сюрприз. Дело в том, что во всем Ресене было единственное пианино – старинный тяжелый инструмент, водруженный в бывший господский дом еще до того, как вспыхнула на Балканах Первая Мировая. И македонцы заранее предупредили, что спустить «ова ковчег» (этот гроб) во двор просто нереально. Они предложили хорошие колонки и клавиши «Yamaha». Мы не возражали. И вот во дворе ДК стояли замечательно большие колонки и подозрительно маленькие клавиши «Yamaha», как выяснилось, детские – с урезанным объемом октав.
- И как на этом детском тренажере играть Рахманинова? - сокрушенно вздохнул добродушный Дмитрий Мальцев. - А где это ваше доисторическое пианино? Может быть, в том зале и сыграем спектакль?
- Как в том зале? Там все гости не поместятся, только президент с кабинетом министров!
Но Дмитрий уже поднимался на третий этаж в заветную залу. Он поднял крышку старого фоно, и понеслись по зданию чуть нестройные звуки давнего, несокрушенного катастрофами мира, инструмент-ровесник Сергея Васильевича запел песню юности. Четверо дюжих македонцев в майках и джинсах достали мобильники и стали снимать, потом звонить друзьям, и через полчаса восемь богатырей трепетно несли по старым лестницам господского дома этот ковчег, полный загадочных живительных звуков.
Спустя три часа под звездным Балканским небом русская актриса читала Бунинские новеллы и пела романсы Рахманинова, а люди, чей словарь так схож с нашим, как несхож язык – слушали затаив дыхание. Тишину после финальной ноты спектакля первыми нарушили цикады и горлицы, а после начался такой треск ладоней и крики браво, что казалось, вот-вот начнется привычная в этих краях стрельба в небо.
Йордан был счастлив, вручил Ирине Гран-при «BEST ACTRESS IN EUROPE» и пригласил всех к столу – на берег Преспы, где царствуют пеликаны, не подозревая, что озеро поделено тремя странами – птицы границ не знают.