Камалок
"И вот ведут меня к оврагу, ведут к оврагу убивать..." - свербит юлой набоковская строчка.
В бесконечных разъездах, ночевках у друзей, чужих ключах во всех карманах уже перестал соображать, где проснулся. Спасибо жене:
- Доброе утро, мы дома в Москве!
Или
- В Питере у Тани, Кирилла, Вадима…
И вот приехал на съемки в Питер играть очередного злодея. Всего два съемочных дня, оба кровавых: в первый убиваю молотком жену и тещу, во второй на загородной трассе меня двойным выстрелом синхронно мочат киллер в спину и опер в грудь.
Ранний подъем, Васильевский остров, надо привыкать - теперь мой дом. Метро, синяя ветка, зажмуриваюсь проезжая "Пионерскую", где прожил сорок с гаком, "Озерки", куда мотался без конца - не хочу.
Снежок прилёг, бело, пушисто вокруг. Налево у озера еще недавно стоял деревянный дом, где мы жили с К*, направо - больница, из цокольного этажа которой с разницей в двадцать лет забирал отца и мать.
Девочка гример проходит мимо со стаканчиком кофе:
- Доброе утро, хотите глоток? Наш автобус у Макдональдса...
- Хочу.
И вот ведут меня к оврагу, ведут к оврагу... Выезд за город, поспешное переодевание в безликом холодном вагончике и девять дублей падения мордой в снег.
Следующая сцена, как обнаружили тело, пихали в мешок и т.д. снимается позднее, меня отправили на перерыв погреться.
И я уснул.
Звонок. Шарю взором по стене – ничего не понимаю – где я?
- Да, алло!
- Алексей, ваш труп нам не понадобится, так что вы свободны.
Где-то в незнакомой темноте за фанерной стенкой завыла собака, и в пластиковое темное окошко вагончика – бескрайне снежные поля под луной.
«Россия, звёзды, ночь расстрела, и весь в черемухе овраг»
Так закончился минувший високосный год.