Гафт

Видел его однажды.

Акция по поддержке театральных инициатив – у Евгения Миронова.

Каждой номинации назначили свою звезду – нам, например, вручала грант Людмила Максакова. А вот самодеятельным театрам вручал сам Никита Сергеевич.

Он держал микрофон так, чтобы всем хорошо был виден причудливый и дорогой перстень на руке мэтра:

- Я онтологически не признаю слова «самодеятельность», поэтому для меня самодеятельные театры – не пойми что…

Рядом стояла красивая женщина из провинции и влюблено смотрела на Никиту Сергеевича.

- Самодеятельность – что это? Нам, профессионалам, это слово кажется оскорбительным!

И она сказала:

- Никита Сергеевич, а можно я Вас поцелую!

И поцеловала.

Вот тогда и вышел Гафт.

Какую он представлял номинацию, я не помню, но шел строго за Михалковым.

И он сказал, в своей нервной эмоционально-неопровержимой манере:

- Послушайте, мы здесь, в столице, давно уже сдохли, мы – мертвые! А они, - он кивнул на женщину из самодеятельного театра, - они живые. Потому что верят, а мы уже давно изверились.

Зависла глубокая пауза, задумались в тишине Кирилл Серебрянников и Евгений Миронов, промолчал за отсутствием аргументов Никита Сергеевич. И Гафт закончил:

- Я кланяюсь вам, настоящие, живые, кем только все и держится.

И поцеловал ей руку.

Гафт – большой, настоящий –

светлая память!