Ужо тебе!

Там, где дни облачны и кратки, родится племя, которому умирать не больно (Петрарка)
...а далеко на севере в Париже быть может небо тучами покрыто (Пушкин)

Возмущённый досмотром в гамбургском аэропорту - сыр, видите ли, мягкий провозить нельзя! - беру так не вовремя звонящий телефон с высветившимся именем соседа:
- Лёша, ты не мог бы включить электричество на нашей площадке?
- А в чем дело, почему нет электричества?
- Пожарные отрубили...
Когда год назад с этажа выше скорая увозила алкаша-папашу, алкаш-сын, переживший уже пару инсультов, даже не проснулся. Его богатырство восхищало - еле двигая ногами, криво опираясь на палку, он волок огромную сумку, звеневшую бухлом, и через день шёл за новой порцией Леты-в-разливе.
Нынче днём пожарные не успели - и дверь поддалась легко (хлипкие замки), и потушили быстро, но он уже ушёл на далекий берег родной реки. А недавно сломавший на своём дне рождения ногу мой сосед-профессор, сидит теперь в темноте. Летит самолёт Гамбург-Москва, там многие доживают до диагнозов, от которых мы большей частью надежно защищены. Там очень беспокоятся о безопасности пассажиров, и купленный друзьям мягкий сыр остался в помойке аэропорта:
- Вы должны выбросить его вот сюда!
- Сделайте это сами, пожалуйста, я не могу выбрасывать еду, сыр, к тому же... я ж не Путин:) Ленинград - слышали такое слово?
В глазах вежливой немки-досмотрщицы что-то мелькнуло, какое-то стальное несокрушимое сочувствие, я не стал продолжать.
В самолете вдруг вспомнил о пропавшем сыре, и тут же – о сгоревшем Витьке, и как-то стыдно стало жить – врать про Ленинград, жалеть себя.
А при посадке новый звонок – горит Нотр-Дам!
Ужо тебе!