Брат миллионера

Настроение – срыв репетиции, а их с гулькин клюв, и ничего не успеваем. Зачем заниматься этим неблагодарным делом, этим театром, из которого все разбегаются, как крысы урывать куски по халтурам – сериалы, антрепризки, никого не собрать! Бешенство охватывает, все из рук валится – еду к приятелю пить водку, чтоб её.
Погода ужасная, холод, морось, мрак. Машину не поймать, тормозят стригачи, но всем либо денег мало, либо дороги не знают, либо просто ехать не хотят – зачем останавливались?
Вон ещё один «жигуль» задрипанный, за рулем седой мужик:
- Бутырский вал, поедете?
- Садись, дарагой!
- Дорогу знаете?
- Конечно, слушай.
Оба передних кресла висят на верёвочках, машина дребезжит, окна запотевшие, в салоне вонь.
- Слушай, я через Тимирязевку, хорошо? А то пробка, слушай!
- Да как хотите, лишь бы скорее.
Он бубнит какую-то песенку, звонит мобильник – в одной руке трубка, другой жестикулирует, руль болтается и «жигуль» пляшет между полос.
- Да, дорогой! Завтра в Ереван, брат из Америки приезжает детей крестить, нет, хочет, чтобы на родине, всех собирает, он очень обеспеченный. Так что если что надо передать, приноси. Деньги не приноси, деньги есть, приходить не надо, потом отдашь. Будь здоров!
И снова мурлычет песенку.
- Курить – пожалуйста!
Не дай бог он еще закурит в этой вонючей раздолбайке.
- Спасибо, не курю!
- И правильно, хотя… всё такое вредное вокруг, что от курева, считай, и вреда никакого нет. Особенно, когда нервы: все спешат, не успевают, вон как я Кадиллак свой заездил – помыть нет времени! А месяц назад хоронили дедушку, он курил до девяноста восьми, до восьмидесяти за бабами бегал, каждый день по пол-литра тутовки выпивал, два метра восемь сантиметров был, очень весёлый, песни пел – сто двенадцать лет прожил! Потому что никуда не спешил, где сейчас такие люди?
И снова бурчит песенку.
- А брат из Америки, очень обеспеченный, мы к нему на крестины едем. Жена моя строитель, вместе институт заканчивали, в Дмитрове высотные дома строим. Я Москву не люблю, а что делать? Сын хирург, дочка переводчик, получают мало – надо помогать. Он ведь, если я денег не пришлю всё равно резать будет, он хороший врач, а дочка с арабского переводит, доцент в институте.
- А что, брат в Америку не звал?
- Зачем? Я каждый год по три раза бываю, чаще, чем дома. Сделают визу двухмесячную, так через десять дней обратно еду – не нужна мне эта Америка!
- Но брат ведь, мог бы помогать?
- Если я сейчас позвоню ему и скажу: «Мне срочно нужен миллион долларов», у меня через час будет миллион. Но зачем, он же мне не обязан. Своим трудом живу, детям хватает. А брат очень щедрый человек, ему Бог на щедрость дает – всегда поможет, я знаю.
Слюнявлю стольники расплатиться за проезд. В водительское зеркальце на меня смотрит седое улыбающееся лицо очень хорошего человека, похожего на французского артиста Фернанделя.
- Как Вас зовут?
- Сурен, дорогой.
- Спасибо, Сурен.