Белая ярость и черный восторг – Алексей Герман и Петр Фоменко – тайна их мастерства, и какими они были в жизни. «Они сами себе правило, они не подотчётны». Юрий Норштейн
Кристина-Патриция, студентка театралки:
Здравствуйте, Алексей!! Пишу Вам, так как говорить не могу- комок в горле, комок счастья! Идёт уже вторая неделя моего карантина в Латвии, вижусь только с книгами, и сегодня самый лучший день моего карантина - я прочитала вашу книгу! Спасибо вам за такую прекрасную книгу! Знаете, после прочтения, у меня полное ощущение, что встретилась с великими режиссёрами, правда к счастью или к сожалению, только в душе, но я знаю, что они и там останутся. Спасибо вам, что свели душевно меня с ними!
9 августа...до сих пор льются слёзы...
Помните, я вам после премьеры в Питере «Лорика» говорила про своё послевкусие...так вот, после этой книги такое послевкусие, что ни запивать, ни закусывать не хочется, да и не надо.
Спасибо вам! Спасибо огромное!
Берегите себя и любимых! Спасибо вам! Очень благодарна за эту книгу!
Андрей Хржановский, режиссер:
Должен вам сказать, что я бываю периодически на этой выставке. Но сегодня, я потрясен и счастлив видеть такое количество замечательных лиц. Я вычисляю: если это от ста отнять восемьдесят девять процентов, остается одиннадцать – и здесь ничтожная часть от одиннадцати процентов, то какого качества, какого высочайшего уровня – это просто вселяет надежду, что этот процент будет расти и множиться. Вначале я прочитал в журнале «Искусство кино» отрывок воспоминаний Злобина о Германе – это совершенно уникальные воспоминания! Я тут же ему позвонил и спросил: «А будет ли книга?»
читать далее
И я счастлив, что это состоялось. Хочу поделиться несколькими удивительными ощущениями.
Вы будете удивлены, и Злобин будет удивлен: читая эту книгу, я вспомнил, что с таким же чувством я читал великую книгу Станиславского – она написана с тем же простодушием, подробностями, вниманием, знанием и интересом к профессии. И тут случился один счастливый для меня обман. Я начал читать книгу добросовестно с самого начала, думая, когда же дойдет до Германа… и понял, что начало не менее интересно и уникально, чем то, что написано о Германе и Фоменке, моих дорогих и любимых друзьях, которые осчастливили меня своим вниманием. Скажем, Алексей Юрьевич приехал специально из Питера вручать мне приз за лучшую режиссерскую работу фильму «Полторы комнаты». Если бы вы видели плачущего Германа – это невероятно! Этих людей я обожал, и буду любить всю жизнь, и восхищаться их искусством.
Но в книге Злобина замечательно то, что он пишет в такой неразрывной связи о творчестве, о жизни и привычках, о психологии этих людей, что вы получаете наиполнейший портрет. Потому что многажды брали интервью, скажем, у того же Германа, и все это да интересно, но здесь все это явлено уникально и неожиданно. И самое замечательное – этот подвод и подход к этим двум титаническим фигурам.
Удивителен рассказ Алексея о своем, о начале и продолжении творческого пути, воспоминания необыкновенно интересные, и они влюбили меня, влюбили в частности и в его покойного папу, потому что я понял неразрывную связь между этими двумя людьми, между сыном и отцом – это первое, и во-вторых, потому, что это прекрасный и сердечный памятник, какой только может сделать один человек другому близкому человеку.
Теперь еще одна удивительная вещь. Знаете ли, если я вас спрошу: «Что такое режиссура», время от времени я и себе задаю этот вопрос, мучаюсь с ответом, но вообще-то, что это такое? Да, есть теории, есть законы и системы, и так далее и так далее, можно сказать, что все изложено в книгах Станиславского, Мейерхольда, Эйзенштейна – и это действительно так, прочесть эти книги и больше ничего о режиссуре знать не надо. Но можно прочесть эти книги и тоже ничего о режиссуре не знать, и ничего в этом не понимать, потому что дальше идут какие-то волшебные дела, которые происходят из сердца, из опыта, из умения быстро соображать, короче говоря – из той единственной новости, которая всегда нова – из таланта. Я мог бы говорить о книге Алексея долго-долго, там есть совершенно изумительные детали, поначалу я их стал выписывать, потом бросил, потому что понял, что претендую на создание самостоятельного труда по анализу книги Злобина. Но там есть вещи действительно мимолетные, но схваченные так… как скажем кулак, который в дверную щелку просовывается, кулак с поднятым большим пальцем, – это дорогого стоит, это замечательная кинематографическая деталь.
Одним словом, мои поздравления прежде всего автору, издателям, и всем, кто эту книгу прочтет, я вас поздравляю, не сомневаюсь, с замечательным, уникальным, удивительным впечатлением!закрыть
Зара Абдуллаева, “Искусство кино”:
Алеша Злобин – слуховик. Он не вспоминает, хотя вспоминает. Не реконструирует, хотя и реконструирует речь людей, с которыми довелось ему проводить время – рабочее и не только. Каким-то таинственным образом (но без всякой мистики) интонации, паузы, ужимки, пластика, порой даже кажется, что и походка героев этой книги достаются читателям напрямую. Без посредника. Однако
читать далее
некто на месте такого персонажа существует. Автор-слухач. Леша Злобин.
Как-то чудеснейший Володя Забродин, лучший редактор в центре Москвы, спец по Эйзенштейну, Мейерхольду, передал мне рукопись ассистента режиссера на съемках “Трудно быть богом” Алексея Германа. Я прочла – и рот раскрыла. А уши зарделись. Никакой застенчивости в хронике автора не было. Зато благородства полно.
Благородства естественного, не умышленного. Текст был опубликован в журнале “Искусство кино”.
Главное ведь начать. Теперь вот книга.
Теперь я жду, сподобится ли Леша записать когда-нибудь на бумагу смех Забродина. Смех, которым вдруг, на ровном месте заходится не на минуты, нет, на целую вечность этот хрупкий усатый – редкой человеческой породы Владимир Всеволодович, который меня с Лешей познакомил.закрыть
Даниил Дондурей, главный редактор журнала “Искусство кино”:
Мы трижды публиковали в нашем журнале фрагменты книги, и это стало настоящим событием – масса читательских откликов, живых комментариев, нетерпеливое ожидание продолжения. Я и сам с нетерпением ждал полного варианта. Такое редкое чувство – открыть нового автора. Надеюсь, что наше сотрудничество непременно продолжится. А читателей «Яблока от яблони» ждет захватывающий сюжет, удивительная исповедальность интонации, атмосфера общения с Алексеем Германом и Петром Фоменко. Убежден, читателей ждут настоящие открытия.
Владимир Забродин, редактор:
Случайно я встретил Алешу в магазине «Фаланстер», и он подарил мне книгу об отце. Она мне очень понравилась, книга про девяностые годы, когда интеллигенция очень резко понизилась в своем ранге, потому что ради хлеба насущного пошла в услужение к демократам – поверьте, это более тяжелый хлеб, чем при режимах суровых. Те ценят культуру, демократия – антикультурна по своему существу, на мой взгляд.
читать
Это не значит, что нужно возвращать тоталитарный режим, а просто понимать, что в демократии статус культуры понижается очень сильно, а деятели культуры превращаются ну почти в официантов власти, толстосумов и прочего такого, что плавает на поверхности, не буду уточнять, как это называется.
А потом Алеша принес главу про Германа, я прочитал ее и сказал, что это срочно надо печатать. Я всегда как редактор работал, ну чтобы пояснить мой принцип: я не цензор, не палач, можно много перечислять амплуа таких редакторов типичных, я – читатель, первый читатель. И как первый читатель я могу только дать советы, как текст с точки зрения читательской сделать, ну более приемлемым, что ли. Как построить композицию, что убрать, поскольку не всегда интересно читателю то, что интересно автору, ну и всякие такие хитрости. Алеша согласился с моими замечаниями, и это напечатали в «Искусстве кино». Там много моих знакомых, они сказали: «Ну, такой подарок, не может быть, чтобы вы это отдали нам!» А я сказал, что им это больше подходит, чем «Киноведческим запискам», где я сам работал тогда. С тех пор началось: Алеша приносит фрагменты, я читаю, что-то советую. И вдруг вышла книга, я изумлен: какая она получилась объемная! Поздравляю – это называется “большой формой”.
Говорят «первая книга – вторая книга», первый фильм – второй фильм» и считается, что первый фильм или первая книга, если они автобиографичны, то это как правило, более удачно, чем все последующее. И авторы остаются людьми одного произведения. Но мне кажется, что первая книга Алексея хорошая, а эта – на несколько порядков лучше.
Что меня больше всего привлекало как читателя? Что там кроме гигантских портретов двух гениев совершенно замечательные портреты других людей. Как неприятных, в известном смысле, принадлежащих нашему цеху (интеллигент не значит приятный человек, да?) а с другой стороны есть портреты эпизодических персонажей, провинциальных – где Леша ставил спектакль, студентов, с которыми учился, других спутников и просто встречных. Например – Иван Латышев, который спас курсовую работу Алексея, блистательно сыграв в его спектакле – написан совершенно фантастически. Короткий портрет, но одна из самых приятных человеческих фигур. Черноземов – замечательный! Как-то мы заспорили с Траубергом о его книге, я сказал: «Леонид Захарович, вы замедляете выход книги, а главное для автора – выйти в тираж!» Леонид Захарович изменился в лице, и я понял, что сморозил двусмысленность. Вот Черноземов в книге Злобина, как будто человек, вышедший в тираж… но он сохранил такую мощь и смысл! И здесь много портретов человеческих, прекрасных! Эта книга помимо двух главных фигур так привлекательна прописанностью пейзажа людского, который нас окружает, и который мы очень часто не замечаем – бесценные каждодневные встречи! И вот за это, Алеша – спасибо!
Желаю ему набраться терпения, начинается новый период, будут не только хвалить – мужества вам, терпения и удачи! Поздравляю!закрыть
Игорь Гневашев:
Твою книгу читаем вместе. Нравится очень. Игорь постоянно восклицает: Браво, Леша! Говорит, никто так здорово не видит площадку, как Злобин. Спасибо, спасибо…
…Здравствуйте, дорогие! Дочитали книгу. Еще не закрыв последнюю страницу, знали, что захочется перечитывать. Сильно, мощно, эмоционально здорово. Особенно зацепило о Петре Наумовиче. В этой главе любви, тепла и нежности так много, что этого через строчки досталось и нам.Возможно сильное впечатление от всей книги у нас отчасти от того, что все описываемое нам знакомо и близко. Проверим на родственниках. Дадим им почитать, надеемся, что подействует и на них
Спасибо тебе, ТОВАРИЩ!
Передай наш горячий привет разлюбезной Ирине.
Мы вас любим – Гневаши
Юлий Ким:
Книга яркая и необычная. Опыт участия Алексея в работе двух гениев (Германа и Фоменко) описан искренно и пристрастно, т.е. книга вышла ещё и о себе самом – и это тот редкий случай, когда хорошо, что пристрастно. Глаз-то у автора вострый, весёлый и оч-чень внимательный, и потому все трое у него – ну совершенно живые! (Юлий Ким)
Татьяна Поспелова и Леонид Зорин:
Алешенька дорогой, я нахожусь на 358-й странице Вашей книги и почувствовала, что должна Вам немедленно сказать, КАК я Вас люблю! За многое-многое, но главное – за Вашу запредельную искренность! Больше ничего не буду говорить, близка к слезам, увидимся – поговорим…или помолчим. Обнимаю Вас, спасибо!
Дочитала “Яблоко” – с великой грустью, что оно кончилось. И что кончились такие люди – Фома, Герман… целая эпоха уходит на наших глазах. Какое счастье, что эта книга написана. Л. Г. читает, не отрываясь! Пишите, Алёша, это Ваше “поручение”, и надо было все прожить и пережить, чтобы открылась Вам именно эта дорога. “Ни дня без строчки!” Обнимаю, люблю, спасибо!читать далее
В одной из трёх автобиографических повестей, собранных в своего рода театральный роман ” Яблоко от яблони”, режиссёр, сценарист и актёр Алексей Злобин приводит слова Алексея Германа о том, что актёр может играть только “обстоятельства малого круга” – боль, усталость, лишения мелкие радости, простые реакции, сиюминутные потребности – то, что непосредственно касается его “кожи”. В этих обстоятельствах и заключается последняя, голая правда человека.
Именно такими носителями беспафосной правды и одновременно творцами своих миров явлены в прозе Злобина два главных её героя: сам Алексей Герман и другой апостол современной режиссуры – Пётр Фоменко.
Уверен, что книга Злобина будет прочитана широким кругом читателей не только с пользой и интересом, но и с волнением и благодарностью – Леонид Зорин.закрыть
Издательство Ивана Лимбаха:
Уникальность этой книги, этого свидетельства,
глубоко, свежо и парадоксально защищающего тайну и раскрывающего процесс творчества,
с удивительной живостью являющего портреты и характеры фигур знаменитых и безвестных,
повествования, схваченного полюсами факта и вымысла,
детального воспоминания и игрового переосмысления, воссоздания неповторимой ткани события-бытия, -
в той единственной и исключительной точке взгляда, когда автор, профессиональный режиссер и филолог, мгновенно, синхронно преобразует обступившую его реальность в захватывающую картину мира.
Анжела Гусева, режиссер:
Вчера я должна была, как нормальный человек, прибраться к Рождеству, что-нибудь приготовить, ну, там, может, поработать, не знаю.
А большое дело начинается с большого перекура,у меня, по крайней мере.
Думаю, пока курю, полистаю-ка я новую книгу Алексей Злобин “Яблоко от яблони”, чего зря время терять. Открыла, полистала, там глаз зацепился за слово, там за фотографию, а тут – за рисунок…
В полвторого ночи очнулась. И то только потому, что закрыла последнюю страницу книги. Смотрела с удивлением на книгу: а где оно, то, что должно быть дальше, с каких фигов это тут всё закончилось на полуслове?
За день я проглотила все 467 страниц. Как выпила залпом – чего только? – вина? чистой воды? или водки?
Я не заметила, как прошёл сам день. Вчера было солнце, или всё дождь шёл? Что делали мои котики, что муж за ужином говорил? Убей, не помню.Да, я знаю, что так читать книги – нельзя. Особенно такие, как “Яблоко от яблони”. Надо читать и вникать, и думать, и давать себе возможность хоть изредка отдышаться.
Обязательно перечту книгу именно так. Но потом. Всё наслаждение – потом. А пока – просто термоядерная смесь восторга, мыслей, впечатлений и миллион идей для раздумья.Рекомендую к прочтению всем, кто:
- любит кино и театр;
- любит кино А. Германа-ст “Трудно быть Богом” и П. Фоменко;
- любит читать о закулисье съёмок и работы в театре;
- любит хорошую прозу, написанную так, что забываешь всё на свете.
Дмитрий Пресман, музыкант – Ирине Евдокимовой:
В этой книге очень много любви. И она не про Германа и Фоменко. Она про Лёшу Злобина (чем и интересна)
В первой части (назову её условно, Герман) – то, что всегда происходит между мужчинами в роду, когда отец уходит. Особенно, когда отец уходит, по нашим меркам, рано. И тогда вся тяжесть рода, вся ответственность ложится на плечи сына. Это незримо, почти невозможно описать и это происходит всегда. (я перестал разговаривать со своим отцом года 1,5 назад, а чувствую его присутствие у себя за спиной очень часто, его нет уже 20 лет) Это фигня, это к слову. И вот когда я читал первую часть, я услышал этот бесконечный монодиалог не с Германом, с отцом. Только отцу мы всю жизнь доказываем свою состоятельность. А вторая часть, вторая часть о любви. И она настолько трепетна и нежна, что порой у меня возникало неловкое чувство, будто я подглядываю в замочную скважину. Это до такой степени интимно, что было как-то неловко это читать. Я намеренно пишу это тебе а не Лёше. Мне очень понравилась книга. Я провел с ней много изумительных часов. Большое благодарю!))))
Аркадий Шароградский, актер, радиоведущий:
Залпом прочитал книгу Алексея “Яблоко от яблони” и очень рекомендую тем чья жизнь была связана с ЛГИТМиКом, кто имел счастья учиться у таких мастеров как Кирил Николаевич Черноземов, кто годами видел в коридорах Ленфильма ковыряющих в носу персонажей фильма Германа
“Трудно быть богом” и хочет понять в чем суть и смысл многолетних и тяжелых съемок. Алексей помог мне разобраться – почему мучились в дерьме, на морозе десятки талантливых людей, дубль за дублем снимаясь в сцене, которая потом часто не входила в фильм. Книга приближает к пониманию творческого метода Петра Фоменко и человеческой сути этого великого режиссеоа, его удивительной любви к людям, которая сочеталась и боролась с любовью к театру. Короче говоря, рекомендую всем, кому интересно что такое театр, кино, школа, мастер, гений.
Алиса Цыкунова, искусствовед:
Давно прочла твой “яблочный” шедевр… Силен!!! Памятник нерукотворный Трем богатырям (да, да трем, а не двум – мощная личность с названием “Алексей Злобин” ярка и не менее значима гениальных теней). Интересно, как бы определить жанр твоей книги? Мемуары, дневниковые записи, хроники, сценарий, театральные зарисовки, исповедь, поэма? А тут еще чесотка, оса в заднице и депрессивный психоз… Тогда это диагноз…
И в общем все умерли (не только главные герои – светлая им память, – но и по ходу пьесы, как в “Гамлете” или “Вальпургиевой ночи”, один за другим все персонажи, едва успев произнести свою реплику). Некролог? Уходит, уходит блестящее много претерпевшее поколение, лишениями познавшее истину жизни!
В общем, если все это сумасбродно соединить, то получится примерно следующее: “Сценарий диагноза постановки театральных зарисовок некролога с хронической исповедью гениально самоотрежессированной поэмы (плюс глухой отдаленный стук топора в яблоневом саду)”.
Или, короче: «Самоотрежиссированная поэма-хроника».
Лешка! Мне ОЧЕНЬ понравилось!!! Оторваться от книги трудно – читается залпом. И если кто-нибудь типа “хроникесс с глазами срущих кошек” будет кидать в твой шедевр камнями, смело можешь отвечать кротко и с заслуженной нежностью: “Ангел мой, а пошел бы ты на…”
Светлана Кульчицкая, тележурналист:
Леша, не просто спасибо, а искренняя благодарность за такой щедрый подарок. Увидела и прочувствовала все и всех, в первую очередь любимого Германа. И автора, который так все видит и чувствует.
Вадим Шмелев, продюсер, однокурсник:
Хорошая книжка! С удовольствием прочитал. Добрая и умная. Такие сейчас никому не нужны)))
Еще раз хочу сказать очень простые и добрые слова о твоей книжке. Очень хорошая. Прям легла на душу, хотя многое я не разделяю. Но твое повествование, твой язык примиряет! И про отца твоего по-новому услышал! Да и про тебя!)))) И это очень хорошо и тепло.
Виктор Карабанько, однокурсник, режиссер:
Все! Ты меня разорвал на кусочки… Искренно! Талантливо и щемит. Необходим разговор. Тебя теперь многие попытаются зацеловать. Тебе удалось передать энергию заблуждения!
С днем кино, останься прекрасным!
Юрий Оленников, режиссер, актер, один из персонажей книги:
Алеша, дорогой, медленно, будто пью хороший коньяк читаю твою книгу.
Константин Арбенин, поэт, прозаик, музыкант:
Жизнеописание невезучего человека, которому безумно повезло… Читал – понемножку, не торопясь. Счастлив, что не разминулся с этой книгой, не отложил её на потом, не поставил на полку. Стал читать сразу – и сразу заболел. Прямо занозой какой-то вошли в меня – её рефлексия, её критическое самопознание, её отчаяние и свет.
Её лирический герой оказался для меня даже интереснее, чем мастера, у которых он работал ассистентом. Болея, я ловил себя на ощущении, что автор, двигающийся совсем другой дорогой, прожил очень созвучные приключения и пришёл к рифмующимся выводам. Бывает «информационный повод», а это – ЭМПИРИЧЕСКИЙ ПОВОД продолжать движение, искать дальше, двигаться вглубь. Не буду даже никому рекомендовать «Яблоко» – я ведь примерил болезнь только на себя, и мне она подошла. Другим – не знаю, право… Она ещё и осложнения даёт – в виде мыслей, желаний, идей, замыслов… В общем, спасибо Алексею Злобину за опровержение законов.
Игорь Булатовский, поэт, прозаик, редактор:
Давно хотел это сказать, но случая не было. А теперь представился. Режиссер Алексей Злобин получил премию «Слон» Гильдии киноведов и кинокритиков за книгу «Яблоко от яблони:
Герман, Фоменко и другие опровержения Ньютонова закона» (Издательство Ивана Лимбаха, 2016), читать которую было счастьем. Есть такое счастье читателя, когда тебе хорошо с книгой, когда по-настоящему затягивает, по-настоящему жутко и смешно, и как-то ты вроде бы летишь на словесной тяге, и даже не сказать, что читаешь, а скорее видишь и слышишь, и дышишь медленнее, и забываешь о времени, а потом понимаешь, что его прошло много, потому что тело твое затекло и снова ощущать его приятно. В этой книге моего ровесника столько внешних и внутренних событий, что мне, с моей «бессудебностью», хватило бы на три жизни. В ней много смешного, хотя, по сути, она страшная. Но пусть тут будет смешное.
Яна Поляруш, кинорежиссер:
Лешка Злобин! :)) как вас все в книги величают :)) Вы – писатель. Нет, не так, вы – Писатель!!! Бросайте все и садитесь писать и непременно бестселлеры!:
читать
Сегодня никому не нужны сценарии, но все хотят снимать бестселлеры. Напишите, бестселлер – и продюсеры выстроятся в очередь.
Вы цепляете, втягиваете, держите в вашем настроении, даже когда книга лежит закрытая. Поначалу мне мешал втянуться ваш живой образ :)) но потом вы как-то разделились в моем воображении, вы – живой, за столиком кафе, и вы – втянувший меня через страницы, через пульсирующую в них жизнь – в вашу жизнь. Я вместе с вами болела, радовалась и горевала. Есть фразы, на которых прям зависаешь. Повторишь несколько раз, хочешь запомнить, сделать своими, ввести в свою речь (как мы это делаем с цитатами из фильмов и всем известных книг). И вы, я должна признаться, очень смелый. Уметь публично признаться в своих ошибках и не чтобы “быть хорошим” – посмотрите, я покаялся! – нет, для себя, чтобы расти. И пофиг кто что скажет. Это круто! Уважуха! Короче, пишите! Ваши книжки больше в дар принимать не буду, буду их покупать, голосовать рублем, чтобы они стали бест-селлерами! :))) удачи!закрыть
Галина Простеева:
Здравствуйте Алексей. Пишу вам из Алтайского края. Я закончила нашу Барнаульскую Академию культуры, мы с друзьями создали свой театр-студию, играем спектакли. Я преподаю актерское мастерство и сценическую речь, еще работаю в Краевой библиотеке. Этим летом, совершенно волшебным образом, мне попала в руки ваша книга "Яблоко от яблони". Я получила огромное удовольствие, и это тот случай, когда я буду возвращаться и перечитывать... Спасибо Вам за живую книгу!!! За возможность заглянуть в процесс рождения фильма... и узнать Алексея Германа. За моменты которые позволили мне услышать голос Петра Наумовича...(я очень люблю его) за возможность незримо побывать на ваших репетициях... я от души и смеялась и плакала... это дорогого стоит. Спасибо!
Константин Максимов, режиссер:
Все выходные читал твою книгу. Очень сильный стих про отца. Я даже не смог прочитать его до конца, мне кажется. У меня отец рано умер, и там все слишком так и есть. И коротко, ни одного лишнего слова. Спасибо за рассказ о людях, которых я не знал, но которые стали очень живыми знакомыми и для меня теперь. Как и для всех кто прочитает это. Очень не хочется, сложно выходить из твоей книги. Я так привык быть там за три этих дня. Большая какая-то спокойная радость – слушать обо всех этих просто хороших людях, хороших мыслях, хороших делах.
Юлия Усольцева, филолог, редактор:
Лёша, я оказалась в плену времени, или оно в моем… Села читать книгу вечером, и закончила к утру. Вместе с последней страницей наступил новый день. Просто целиком, взахлеб, даже не заметила, сколько часов прошло. Не помню, читала ли я так когда-нибудь, совсем не отрываясь, но мне кажется, это впервые. Я в восторге!
Встреча с Аркадием Кацем – бумажная тарелка и поломанный стул
ОБ АЛЕКСЕЕ ГЕРМАНЕ О ПЕТРЕ ФОМЕНКО
